Небо в Океане

- Не смей больше лезть к нам, - пригрозил Разумовский, отступая от нее на два шага. – Иначе пожалеешь, - бросил он через плечо, поспешно удаляясь.

- Пожалеешь, - эхом повторила девушка, разглядывая отдаляющийся силуэт парня. Внутри по-прежнему горел огонь: ярко, неистово, уничтожающе. Именно последнего Илоне хотелось больше всего:

- Ты еще ответишь за это, овца, - обратилась она к невидимому собеседнику. – За все ответишь, - с решимостью добавила.

Однако для того, чтобы овца «ответила», Илоне пришлось ждать. Её последний козырь – Данил, - уехал из города в очередную командировку и объявился только сегодняшним вечером. Об этом девушка узнала от своего «парня» Сережи, с которым она все еще поддерживала связь, чтобы не терять из виду Разумовского.

- Поверил, я говорю? - нетерпеливо переспросила Илона, пытаясь пробить тишину, что воцарилась на том конце связи, стоило девушке отправить скрины сообщений.

- Поверил, - отрешенным голосом ответил Данил, хотя верить не хотелось. В мозгу творился полный сумбур: мысли, словно дикие птицы, метались в клетке, в висках оглушающе стучал пульс, а внутренний голос с надрывом вопил: «Это он! Он!»

- Это она, - вторила его внутреннему голосу Илона, вот только виновник у нее был другой. – Из-за нее он бросил Сашу. Из-за нее она сделала это с собой. Если бы не эта стерва…

- И давно ты знаешь?! – оборвал её шипение Данил, вновь и вновь пересматривая переписку своей Саши с его другом.

Бывшим другом.

Друзья не спят с несовершеннолетними сестрами своих друзей. Не толкают их к самоубийству. И не приходят потом на похороны, выражая лживые соболезнованья.

От последней мысли Данил со свистом втянул воздух: «Этот ублюдок посмел заявиться на её похороны!»

- Да какая разница?! – сердито воскликнула Илона. – Ты должен понимать, что если бы не она…

- Значит, давно, - сделал выводы парень, сбрасывая вызов. Терпеть еще одну ложь он не собирался. Её и так было достаточно.

Глаза опять впились в экран ноутбука:

«Заберешь меня после школы?)» - писала Саша.

«Некогда. Приезжай сама», - небрежно отвечал Разумовский.

Данил запустил руки в волосы, крепко зажмурившись. Почему он не понял? Разве не видел, какими глазами Саша смотрела на Богдана? Разве не слышал её восхищенной болтовни в честь его друга или ненавязчивых расспросов? Конечно же, Данил замечал интерес сестры, но списывал все на несерьезное юношеское увлечение...

Увлечение, которое закончилось её смертью.

«Простите меня, пожалуйста. Но я просто не могу жить без него», - написала Саша в своей предсмертной записке. Данил прочитал её первым. И первым нашел её остывшее тело. Она висела поломанной куклой на перекладине, которую он установил в дверном проеме своей комнаты в качестве турника. Данил тогда тоже сломался, будто кто-то вырвал из груди сердце, а вместе с ним и чувства. Радость, любовь, боль – их больше не было, они умерли вместе с Сашей, легли в одну с ней могилу. Единственное, что у него осталось – лихорадочная жажда мести. Данил хотел найти того, по чьей вине его сестра рассталась с жизнью. Того, кто должен был гнить в земле вместо его Саши!

И Данил искал. Он перерыл месседжеры и социальные сети. Перечитал по десять раз смс-сообщения. Поговорил со всеми друзьями. Но всюду, куда бы он не ткнулся, его ожидала пустота. Единственное, что ему удалось выяснить – этот парень был старше Саши.

«Если не убью – засажу в тюрьму!» - сказал он однажды Разумовскому, во время их очередной попойки. Данил топил горе, а Богдан «поддерживал» друга.

«Ты так скоро с ума сойдешь. Может, в отпуск с нами, а?» - предложил тогда Богдан и Данил согласился. Он и вправду сходил с ума.

- Достала! – выкрикнул парень, запустив об стену мобильником, на который все это время названивала Илона. – Ты все знала, чертова сука! - вслед за телефоном полетел и ноутбук с «доказательствами».

Данил резко подорвался с дивана, отчего его немного повело в сторону. Злость кипела в нем настолько неистово, что он с трудом мог контролировать собственное тело: пальцы конвульсивно подрагивали, воздух с трудом покидал легкие, а в голове засела одна единственная мысль:

«Убью».

***

- И что? Ты потом заявишься к музыкантишке с криками «Я Ваша навеки»? - глумливо спросила Тина.

- Не знаю, - в очередной раз ушла от ответа, жалея, что всё-таки поддалась Валькиным уговорам и взяла её с собой.

- Блин, Лебедева, прежде чем рушить свою жизнь, ты хоть бы конкретный план этого самого разрушения составила! – сестра наигранно всплеснула руками, немало повеселив водителя такси, в котором мы в данный момент ехали. – Я сказала что-то смешное?! – накинулась Руднева на мужчину, заметив его улыбку.

- Извините, - сдавленно прокаркал тот, смутившись.

- За дорогой лучше следите! – упрекнула сестра и, заметив мой осуждающий взгляд, возмущенно спросила: - А что, тебе нравится, когда посторонние смеются над твоей личной жизнью?

- Он смеется из-за тебя вообще-то! – как можно тише огрызнулась, не переставая поражаться наглости некоторых особ.

Тина в ответ насмешливо фыркнула, нисколько не проникшись моим негодованием.

- Сто тридцать второй? – спросил водитель, заставив меня встрепенуться. За Валькиными расспросами я и не заметила, что мы уже почти приехали.

- Да, второй подъезд, пожалуйста, - быстро ответила, разглядывая высотки, что в вечерней темноте возвышались над нами. Во многих домах уже горел свет - рабочий день закончился, и большинство семей в это время ужинали.

Мысль о семье неприятно кольнула внутри, жаля сомнением. Но я проигнорировала её – мне надоело сомневаться и бояться. Это моя жизнь, в конце концов!

- Может, все-таки по телефону его бросишь? – вкрадчиво произнесла Руднева, когда машина остановилась у нужного подъезда.