Страница 117 из 129
– Костя... – чуть слышно позвала я.
– Что, моя хорошая?
– Костя, а что теперь будет? У меня на сердце неспокойно. Вдруг это все только сон. И я проснусь утром, а тебя не будет… – мне стало так грустно, что даже голос дрогнул.
– Глупенькая! Ну, что может случиться? – Костя приобнял и прижал меня к себе, поцеловал в лоб, как маленькую девочку, которой приснился ночной кошмар. – Я с тобой, родная. Ничего не бойся.
Но спокойнее мне не стало. Приподнявшись на локте, спросила:
– А если твой отец будет против? Если он не захочет принять меня, как твою жену? Что будет тогда с нами, а? Потерять тебя еще раз не хочу… Просто, не переживу этого. Слышишь?
– Слышу… – крепкие руки прижали меня к груди, губы коснулись макушки. – Теперь мы одна семья. Я сделаю все, чтобы вы были счастливы. И не позволю никому и ничему встать между нами.
– Но как же твой отец? – Что-то мешало успокоиться, хотя тревога после слов Кости заметно поубавилась.
– Отец? Ему придется принять мой выбор, в противном случае лишиться не только сына, – проговорил Костя, касаясь моих губ своими.
Как легкий ветерок, крепчая, становился предвестником бури, так и нежный поцелуй предвещал нечто большее.
Костя придавил меня своим телом, накрыв нас обоих с головой одеялом.
Дальше объятия, страстный шепот и неописуемые умопомрачительные ласки. Мы дарили друг другу любовь, себя. И снова проживали то трепетное единения тел и душ.
Старались это сделать тихо, чтобы никого не разбудить. От чего порой возникали забавные ситуации. И не в силах сдерживаться – хихикали, продолжая «мышиную возню», как потом назвал ее Костя.
Уставшие и безумно-безумно счастливые, уснули в объятиях друг друга.
Проснулась уже посреди ночи, резко выйдя из сна. В квартире было слишком тихо. Собственно из-за тишины и проснулась.
Когда в доме ребенок, тишина – это самый странный звук для любой матери. Потому, как он предшественник тревожных или, не дай бог, трагичных событий.
Оглянулась – Кости рядом не было. Сердце екнуло, а на душе стало беспокойно.
Посмотрела на часы. Самое время кормить Делю.
«Так почему тишина?» – Я старалась унять тревогу, но она, наоборот, росла.
Однако мысль, что Костя появился только для того, чтобы выкрасть дочь, даже не рассматривалась. Набросив халат, поспешила узнать, что произошло.
В коридоре внимание привлек горящий свет на кухне. На ней обнаружила следы небольшого погрома. Тревога тут же отступила, а на лице появилась улыбка.
«Теперь понятно, почему не слышно Делию» – поняв, где следует искать жениха.
Осторожно приблизилась к детской комнате. Не желая выдавать присутствие, заглянула вовнутрь через неплотно прикрытую дверь. Лишь немного приоткрыла ее, увеличив зазор для лучшего обзора.
В кресле с ребенком на руках сидел Костя. Он заботливо прижимал дочку, удерживая ее одной рукой. В другой руке держал бутылочку и кормил малышку.
Он что-то нашептывал, а Деля внимательно слушала папу, будто понимала каждое его слово. И жадно, с аппетитом уминала смесь. Жаль, что из коридора не было слышно, что он говорил. Да, это было и не нужно.
В душе настало умиротворение.
Я не стала мешать Косте налаживать контакт с дочерью и вернулась в комнату. Из любопытства «а что будет дальше?», притворилась спящей.
Спустя минут пятнадцать, ну может двадцать, в спальню вошел Костя. Он тихонечко лег рядом. Нежно и невесомо коснулся моей щеки губами и прижал к себе.
– Вы – моя семья, и я вас ни за что не брошу. Чтобы не случилось, – шепот с твердыми нотками уверенности в голосе горячим дыханием щекотал ухо, и я невольно улыбнулась.
«Мы – семья. Мы теперь – настоящая семья…» – звучало непривычно, но прекрасно.
С этой чудесной мыслью и уснула, сама прижавшись к Косте, наслаждаясь его объятиями, ровным дыханием и слушая мерные удары сердца.
Завтра начинался новый день новой жизни...
Утро началось с того, что я проснулась, как всегда, раньше всех.
Костя продолжал мирно сопеть, не подозревая, что является объектом пристального внимания с моей стороны. Отбросив одеяло в сторону, он лежал наполовину обнаженным, являя моему взору смуглое тело в прекрасной физической форме.
И присмотревшись, заметила на коже покрасневшие следы царапин, идущих параллельно друг другу. А между ними следы моих несдержанных поцелуев. И это на спине…
«Так… – обреченно подумала я. – Если эту красоту я сотворила на спине… Боже, страшно подумать, как разукрасила его спереди…».