Страница 228 из 229
– Даже не так… Знаете, я не мистик, но думаю, эта любовь была предопределена, когда мы с Рин, возможно, еще даже не родились на свет. Было какое-то… Чувство нереальности происходящего. Ведь у меня не было возможности поговорить с ней при первой встрече. Но с того самого момента я четко понимал, в чем мое предназначение. Я уверен, что должен ей счастье. Я задолжал ей. Как такое возможно – не объяснить словами, я просто так чувствую.
– Встреча с Рин многое изменила в вашей жизни. Какие трудности вы испытываете?
– Она не просто изменила, она перевернула мою жизнь с ног на голову. Мне пришлось отказаться от всего, что было привычно. Я уже давно не выезжал на простую прогулку верхом, не сидел в библиотеке с книгой, не играл на гитаре…
– Вы играете на гитаре?
– Да, в студенчестве научился. (Смеется.) Хотел покорять этим девушек.
– С вашей внешностью и статусом вам нужно было кого-то покорять? Я полагал, девушки вам проходу не давали.
– Это сейчас мне проходу не дают. А в то время я был очень смазлив, напоминал девушку. Сейчас ситуация как-то выровнялась, хотя борода как не росла, так и не растет. А тогда… (Качает головой.) Я даже волосы остриг коротко, ершик в полпальца торчал, но это не помогло. Меня все равно дразнили за девчоночью внешность. Характер у меня был отвратительный, популярности это не добавляло. Сейчас я лучше.
– Что сделало вас лучше?
– Любовь к Рин. Очевидно же, нет? (Улыбается.)
– Вы изменились ради нее. Как считаете, в чем изменилась она ради вас? Изменилась ли?
– Не знаю, честно говорю. Я ничего не знал о характере Рин до встречи со мной. Она хорошая, очень добрая. Но временами может быть пугающей. У нее странная система ценностей, которую я никак не могу понять.
– Какие трудности испытываете с ней?
– Нам трудно общаться. Я все время забываю, что она уже не девочка, у нее огромный опыт за плечами. Выглядит юной, а в глазах… (Взмахивает руками неопределенно, ищет слова.) Как будто сто жизней прожито. Она очень сильная женщина, я никак не могу привыкнуть, что любое дело ей по плечу. И я страшно ревную. Мне стыдно в этом признаваться, но я ревнивец. Когда она уделяет внимание не мне, а Фрису, я готов взорваться… Стараюсь держать себя в руках, но это работает недолго.
– Чувствуете угрозу с его стороны?
– Угроза или нет, но меня раздражает, что он превосходит меня во всех качествах, которые волнуют Рин. Даже внешность. Вы видели Фриса?
– Нет. Интервью с ним еще предстоит сделать. Но мне казалось, вы совершенно разные и сравнивать будет неправильно. Разве Рин вообще оценивает его с этой стороны?
– Я заинтересованное лицо. Мне кажется, что да. Но я могу ошибаться. Понимаете, Рин во многом для меня как закрытая книга. У нее свои страхи, секреты, которые она не доверяет никому. Я стараюсь внимательно относиться ко всему, что она делает, чтобы научиться... как же это? Читать ее. И иногда я прочитываю, что Фрис для нее – не просто друг и наставник. Я вижу, что между ними что-то есть. Будь я меньше влюблен, будь я не так сильно в ней заинтересован, ничего бы такого не увидел и не понял. Вы же знаете, мужчины вообще подобные вещи не видят, пока носом не ткнешь, и только очень сильные эмоции способны пробудить в нас такую тонкость чувств.
– Вы понимаете, что Рин – не обычная девушка. Одна проживет семь ваших жизней. Вы состаритесь, а она не изменится вовсе. Думали о том, каково это?
– Стараюсь не думать. Стараюсь жить сегодняшним днем. Завтрашнего может не быть вовсе. Мы можем не дожить до старости.
– Если Рин вдруг исчезнет из вашей жизни, сможете ли вы продолжать без нее?
– Я не хочу об этом думать. Мне кажется, что нет. Впереди лежит некий черный рубеж. Я не представляю, что за ним. Дядя верно говорит, что черный – это цвет тайны. Тайны, а не смерти. Смерть-то, если так подумать, тоже тайна.
– Говоря о тайнах… Как думаете, Рин когда-нибудь сможет оставить службу и принять жизнь, лишенную заговоров, опасностей и тайн?
– Да. Она уже очень устала и хочет отдохнуть. Ее ведет вперед долг. Но этот покой не продлится долго. Рин – рабочая лошадка. Она не сможет сидеть на месте.
– А вы сможете?
– А я тем более не смогу. Я пахарь. Я привык работать с утра до ночи. Работа держит мой разум, не позволяя сойти с ума от всех трудностей, которые валятся на голову. Я говорил вам, что сидел бы на пляже Эль-Дорнос весь день, да? Так вот это только при условии, что я смог бы работать оттуда.
– Политика или финансы?