Страница 17 из 229
– Мне не трудно раскрыть тебе тайну. Но осознаешь ли ты, какую цену придется заплатить за ответы на вопросы? Знания – самое ценное, что существует в мире. Не любовь, не деньги, а знания. Но многие знания приносят многие печали.
Рин видела краем глаза, как Анхельм силится сдвинуться с места, как раскрывается его рот, но ни один звук не достиг ее слуха. Воздух сгустился и почернел, с каждой секундой все плотнее окутывая Рин и Ладдара, и отрезая их от мира.
– Я хочу знать.
– Готова ли ты заплатить? Готова ли ты заплатить безумную цену за то, что лишь опечалит тебя?
– Что я должна тебе отдать? Свою душу?
Ладдар снисходительно рассмеялся.
– Каких книжек ты начиталась? Твоя жизненная сила однажды все равно будет принадлежать мне. Цену за знания, полученные от меня, ты заплатишь не мне, а самой себе. Эта цена – безумие. Одиночество. Бессмысленность всего, что существует вокруг тебя. Ты будешь искать новые истины, но тщетно, ведь кошка, налакавшаяся сливок, не захочет молока.
– Меня сведет с ума не знание, а незнание, – ответила Рин, поднимаясь, и твердо глядя ему прямо в глаза. Эта светящаяся белизна слепила ее, но девушка не могла отвести взгляд, потому что это значило бы поражение. Это означало бы, что она не выдержит тех знаний, которые ей могут дать. Ладдар ухмыльнулся множеством острых мелких зубов.
– Сложно договариваться с тем, кому нечего терять. Но если ты сойдешь с ума, то я не добьюсь своей цели. Мне придется поставить ограничение. У тебя всего два вопроса. Задавай их с умом.
– Благодаря кому на самом деле я осталась жива после событий в плену?
– Творцы. Сиани и Инаис, те, кто создал этот мир. Благодаря им ты осталась жива.
– Зачем им понадобилось меня спасать?
– Чтобы ты выполнила свое предназначение.
– Какое?
– Ах, – улыбнулся Кастедар, – это третий вопрос. Мы договорились только на два. Умерь свое любопытство. Скоро ты все узнаешь, знание само придет к тебе. Умей ждать. Блаженствуй в неведении, люби, наслаждайся жизнью, делай то, чего никогда не делала. Тебе немного осталось.
– Что это значит? – сузила глаза Рин. – Меня собираются убить?
– Мое «немного» и твое «немного» различаются, как земля и небо. Твоя жизнь для меня – одно мгновение.
Ладдар наклонился к ней, его странное лицо с кожей, похожей на мелкие чешуйки, было совсем близко к ее лицу.
«Ты голоден», – подумала она.
«Да», – удивленно ответил тихий голос в ее голове.
«Тебе холодно».
«Всегда».
«Это потому что ты одинок?»
«Смерть никогда не бывает одинокой», – чуть помедлил с ответом голос.
«Но ты одинок. Твоей сестры нет в этом мире. Ты убил ее своими руками, зная, что обрекаешь себя на вечное одиночество, на гибель».
«Говорить мне такие вещи… Ты не боишься меня?»
«Я никогда не боялась смерти. Это глупо?»
«Глупо. Жизнь ценна. Это великий дар».
«Однажды я хотела с ней расстаться. Она не отпустила».
«У тебя есть предназначение. Выполни его. Сделай то, что хочет от тебя Жизнь».
«Альтамея?»
«Как ни назови, суть не изменится».
«А потом ты заберешь меня?»
Ладдар не успел ответить. Дверь каюты распахнулась, словно ее хорошенько пнули, и мир вокруг ожил. В дверях стоял разъяренный Фрис. Все его тело полыхало жутким синим светом, в черных глазах плескалось бешенство.
– Отойди от нее, – рыкнул он, поднимая руку, на которой сплетался клубок воды. По этой воде то и дело пробегали синие вспышки. Ладдар не спешил выполнить указание, и Фрис прикрикнул: – Пошел вон! Мало ты у меня забрал?
Демон взглянул на него тем самым взглядом, в котором вспышку вины тотчас затопила неприязнь, отпустил Рин и вышел, на ходу закуривая сигарету. Дверь за ним захлопнулась. В этот момент Анхельм рухнул на колени, держась за горло обеими руками, и тяжело дыша. Воздух снова стал прозрачным, темное марево исчезло.
– Зачем? – гневно спросил Фрис, подходя к Рин и хватая ее за плечи. – Почему ты не слушаешься меня? Зачем тебе понадобилось спрашивать его?