Страница 3 из 19
Фары он оставил включенными. Спокойно открыв дверь, он вышел сам и кинул парням в салон:
- Ребят, выходим, располагаемся.
В машине играла музыка. Кто - то из парней добавил громкости, и звук гулким эхом стал отражаться в пространстве. Меня из машины выдернули за волосы, прижали лицом к машине. Непонятно откуда, но в свете фар перед машиной стали появляться кресла: хоть и ободранные, но вполне целые. Появилась пара стульев, на которые бросили покрывало, и из пакетов, вытащенных из машины, стали появляться бутылки с алкоголем и пепси-кола в больших бутылках.
- Парни, поляна готова! - Михась стоял рядом со мной, удерживая меня на месте. Вова - парень, который был за рулем, - куда - то пропал. Когда позвали к «столу», он появился. Вышел из темноты, как привидение. Я бросила на него взгляд, чуть повернув голову в сторону, и меня охватил настоящий ужас: увидев его такого белым днём - я и то бежала бы от него со всех ног, не то, что находясь здесь и сейчас! Глаза словно налились кровью, от него веяло опасностью, первобытным каким-то звериным инстинктом.
- Наливай! – он хлопнул в ладоши и потер руки в предвкушении. Сев на самое приличное кресло, он подозвал меня. Я, отпущенная наконец Михасем, на ватных ногах подошла к нему, дрожа от страха. Он усадил меня на подлокотник рядом с собой. Они выпили, разлив алкоголь по пластиковым стаканчикам. Запив колой, он провел рукой по своим губам, и обернулся ко мне, проведя рукой по моему бедру:
- Слушай сюда, кукленок. Ты сейчас выполняешь все наши желания: любые, старательно, и желательно сразу, и мы тебя отпускаем. И ты становишься богаче на косарь баксов. В аккурат хватит за институт заплатить. Ну или куда ты там собралась. И второй вариант: тебя долго будут собирать врачи по запчастям, и не факт, что соберут тебя целую. Наверняка, что-то потеряется по дороге. Хорошо, если не голова, - хмыкнул он, снова беря в руки стаканчик, уже наполненный чем-то, сильно пахнущим спиртом.
Из багажника стал истошно кричать и бить ногами в машину Бык.
- Михась, тащи этого перца сюда. А то говнюк обшивку испачкает.
Михась, закинув в рот оливку, неспешно поднялся с кресла и пошёл к машине. Открыв багажник, он тут же резво отскочил в сторону, и в темноте загремело что - то металлическое, покатившись по асфальту. Михась заржал, и протянул руку за спину, достав оттуда пистолет:
- Вован, он твой балонник выкинул! Слушай, индеец! – проговорил он уже в багажник, склонившись над ним, - Либо ты сейчас тихонько вылезешь сам, либо в теле твоем появится новая дырочка, не предусмотренная природой.
Бык спокойно вылез, и поднял руки, озираясь по сторонам:
- Пацаны!.. Да хорош уже... Сразу бы нормально объяснили - все решили бы на месте… - заблеял он, пытаясь отыскать того, с кем говорил еще во дворе.
- Вот мы сейчас и решим, - сказал главный. Тот, около которого стояла я, - Любого из нас, на твой выбор, сможешь в рукопашке вырубить - ключи в машине. Садишься и уезжаешь, - грубо, сверкая глазами от ненависти, произнес он.
- А если не смогу? – в голосе у Быка послышалась паника.
- Не сможешь - то тебе будет очень бо бо, - и все они хором заржали.
- Пацаны, дайте я уйду - я вас не видел, вы меня тоже, никто никому ничего не должен... – хватаясь за спасительную идею, затараторил Бык.
- Слышь, а это вариант! – главный обернулся к Михасю, - Ну –ка, сними ремень, перетяни правую ляжку, чтобы он потери крови не загнулся.
Бык тихо ответил:
- Но я в порядке, - и с недоумением посмотрел на свою ногу. Целую.
- Михась, прострели ему ляжку, - я едва успела перевести взгляд на Быка, как гулко прозвучал выстрел. Едва гильза коснулась со звоном асфальта, как завыл Бык:
- За что?!...
- Было бы за что - убили бы. Пошёл на х.. отсюда. Скажешь - на арматуру упал. Напишешь заяву - Михась тебе хрен отстрелит. Пшел вон! – гаркнул со злобой Вован.
От комбината до города километра четыре – прикинула я быстро в уме, как же он дойдёт - раненый… Мне стало так жаль его, что на мгновение мысли о нем затмили мысли о моей собственной судьбе. Когда в темноте исчезла тень Быка и затихли его стоны, Вован обратился снова ко мне:
- Короче, кукленок, ты всё поняла? Раздевайся.
Я послушно встала и попыталась стянуть джинсы. Руки дрожали, и пуговица на поясе выскальзывала из пальцев, никак не желая покидать петлю.
- Михась, - вальяжно пробасил Вован, - Включи что - нить помедленнее: девочка теряется.
Мои руки замерли на поясе. Из автодинамиков полилась музыка, медленно набирая ритм. Немного успокоившись, я кое - как расстегнула пуговицу. Я попыталась двигаться под музыку, но из - за отсутствия опыта, да и сковавшего меня страха, движения были, как у марионетки, которую дергают за ниточки. Кое - как стянув джинсы, я оставила их лежать на асфальте. С футболкой проблем не возникло, и она такой же тряпкой упала рядом с джинсами. На мне остался лишь бюстгальтер и трусики. С розовыми бабочками. Музыка затихла.
- Ладно, давай наливай! – снова скомандовал Вован. Один из парней тут же потянулся к бутылке, но Вован произнес:
- Славян, у нас есть кукла! Не загоняйся, - и он снова раскинулся в кресле.
Я подошла к импровизированному столу. Разлила по стаканчикам виски. Я узнала его по бутылке: видела такое в магазине. Очень дорогой. Разлив, я стала раздавать им пластиковые стаканы.
- Ну что, парни, за дело - что не сорвалось! - и они выпили. Вован хлопнул меня по ягодице, и сказал:
- Сделай бутер, - я себя ощущала средневековой рабыней: мне не хватало
мешковины и ошейника с цепью для полноты картины. Сыр, хлеб, колбаса - все было уже порезано и лежало в упаковках. Я быстро слепила ему бутерброд и дала в руки.
- Наливай, - приказал он. Кроме него, меня больше никто не трогал. И никто ничего не приказывал. Я лишь подносила им стаканы и еду. О чем они говорили - я не могла уловить. Зато они прекрасно понимали друг друга. Видимо, давно уже