Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 140 из 151



Бранн не ошибся. На следующий вечер Дмитрий действительно приехал в его особняк, и выглядел он безупречно. Для этой встречи парень нарочно выбрал костюм именно темно-синего цвета, зная, что этот оттенок смотрится на нем выгоднее всего: не слишком официально, как черный, и не слишком обыденно, как серый. К тому же девушки не раз хвалили его выбор, так как синий цвет придавал его глазам особую яркость. Что касается галстука, то Лесков предпочел оставить его для переговоров с партнерами – здесь он хотел выглядеть расслабленно и непринужденно.

Гости были уже в сборе, когда Дмитрий появился в главном зале. Это было просторное помещение, главными достопримечательностями которого были огромный камин из белого мрамора, украшенный двумя львиными головами, да роскошная итальянская люстра, сестру которой так безжалостно разнес «нежданчик» Георгия.

Гости устроились на старинных диванчиках неподалеку от огня, наслаждаясь беседой и вином. На ужин Бранн пригласил десять человек: пятерых мужчин и пятерых женщин. Однако первым делом Дмитрию бросилась в глаза именно Оксана Сергеевна Хворостова. Она была одета в длинное закрытое платье глубокого темно-зеленого цвета, отчего ее рыжие волосы, убранные в сложную прическу, казались еще более яркими. Оксана оживленно беседовала с какой-то дамой лет сорока, которую Дмитрий не раз встречал на приемах, но имя которой никогда не мог вспомнить.

Его появление в зале вызвало заметный ажиотаж. Гости немедленно отвлеклись от своих разговоров, когда Бранн поднялся с места и с улыбкой направился к Дмитрию.

- Рад, что ваше благоразумие всегда перевешивает упрямство, - еле слышно произнес Киву, обратившись к нему с неприкрытым триумфом. Затем уже громче он добавил: - Дмитрий Константинович, какая удача, что вы все-таки смогли вырваться на несколько часов и порадовать нас своим присутствием. Я уже начал было сомневаться, что работа отпустит вас на наш скромный вечер.

- Работа оказалась ко мне благосклонна и посчитала, что спокойно переживет пару часов моего отсутствия, - произнес Дмитрий, отвечая Бранну такой же светской улыбкой. Они обменялись рукопожатиями, после чего Лесков поприветствовал остальных гостей. Со всеми кроме Оксаны он уже был знаком, и парень не мог мысленно не похвалить за это Киву: именно рыжеволосой красавице он должен был уделить больше внимания, чем остальным. Хворостова подала ему руку без тени кокетства, однако в глубине ее зеленых глаз вспыхнул какой-то охотничий азарт. Разумеется, так же неожиданно, как рояль в кустах, Дмитрий и Оксана оказались на вечере единственными без пары, ведь даже к Бранну спустя каких десять минут пожаловала спутница. И, конечно же, двоих «бесхозных» посадили рядом. Однако к немногочисленным достоинствам Бранна можно было смело причислить чувство такта. Киву не позволял себе никаких любопытных взглядов в сторону Дмитрия и Оксаны, словно эти двое действительно оказались на этом вечере абсолютно случайно.

Ужин протекал весело и непринужденно. Лесков в который раз поразился умению Бранна уделять внимание своим гостям так, чтобы никто не чувствовал себя обделенным. Гости смеялись, делились случаями из своей жизни, обсуждали светские сплетни. Дмитрий ухаживал за Оксаной за столом, проявляя к ней достаточно интереса, чтобы не казаться холодным, но при этом не позволяя ей подумать, что он уже влюбился без памяти. И, похоже, этой девушке нравилось их общение. Во время общего разговора с другими гостями Дмитрий чувствовал, что она рассматривает его с откровенным интересом, однако, когда он посматривал на нее, девушка делала вид, что ее привлекло что-то двугое.

После ужина собравшиеся выразили желание немного отдохнуть в музыкальном зале и попросили Киву порадовать их исполнением какой-либо арии. Дмитрий мысленно усмехнулся, заметив за солнечной улыбкой Бранна промелькнувшую тень раздражения. Он ненавидел петь, когда у него не было подходящего настроения. Однако, бросив быстрый взгляд на Оксану, Киву немедленно сообразил, как обернуть столь неудачное предложение в свою пользу.

- Дмитрий Константинович, я могу вас попросить мне аккомпанировать?   

Услышав эти слова, издевательская ирония Лескова мигом испарилось. Прежде он ни разу не играл на публике, и это предложение ему чертовски не понравилось.

- Бранн, я не думаю, что это... – начал было Дмитрий, но Киву немедленно перебил его.

- Ерунда, вы превосходно играете, - произнес он. – Думаю, это подтвердит даже столь строгий критик, как Оксана Сергеевна.

- Мне даже неловко, - улыбнулась девушка, с интересом глядя на Лескова. – Полчаса назад я имела неосторожность похвастаться Дмитрию Константиновичу, что у меня степень магистра по классу фортепиано. В то время как он даже не намекнул на то, что умеет играть. Позвольте уточнить, это скромность или навыки карточного игрока – все козыри приберегать для финала?

- Словосочетание «умеет играть» слишком громкое для моих навыков, - с деланой улыбкой ответил Дмитрий, мысленно проклиная Бранна на чем свет стоит. – А в последнее время я и вовсе редко практикуюсь. Быть может, вы, Оксана Сергеевна, придете мне на выручку и убережете мою гордость от мучительного провала?

- И не подумаю, - с этими словами девушка весело рассмеялась. – Не могу отказать себе в удовольствии в случае провала предложить вам несколько уроков. Но для начала я должна оценить масштаб катастрофы. Или вашего таланта.

- Перестаньте, Дмитрий Константинович, не экзамен ведь сдаете, - хохотнул Степан Викторович, владелец крупнейшего мясокомбината России. – Я в музыке вообще не разбираюсь. Да и кто разбирается, кроме Бранна и его прекрасной американской гостьи?

На удивление, разборчивых и впрямь больше не нашлось, что немало порадовало Дмитрия.

- Что вы желаете петь? – спросил Лесков у Бранна, надеясь, что Киву не выберет слишком сложную композицию.

- То, что вы прекрасно знаете: Le Temps des Cathedrales, - ответил румын, и Дмитрий почувствовал облегчение. Эту композицию он действительно мог сыграть от и до, нигде не ошибившись. – К тому же, я решил уровнять наши шансы на катастрофический провал. Оксана Сергеевна владеет французским, как родным, в то время как мой акцент исправит только могила. И не спорьте.

С этими словами он поднялся с места и предложил гостям перейти в музыкальную комнату. Туда же прислуга подала напитки и легкую закуску. Когда все расселись по местам с бокалами, Бранн вышел в центр комнаты, а Лесков сел за фортепиано. Дима сильно нервничал, хотя со стороны могло показаться, что он играет на публике далеко не в первый раз. Киву, напротив, был совершенно спокоен и делал вид, что немного волнуется.

Провал не случился хотя бы потому, что голос Бранна оказался сильным и хорошо поставленным. Румын мигом перехватил все внимание на себя, тем самым позволив Лескову начать играть по-настоящему уверенно. Оксана моментально поняла, что эти двое мастерски прибеднялись для достижения максимального эффекта. Они выбрали мощную композицию, от которой редко у кого не бегут по коже мурашки. Несмотря на осторожную игру вначале, Дмитрий ни разу не ошибся, а затем, явно увлекшись процессом, смог погрузиться в атмосферу произведения и тем самым погрузить в нее остальных. Что касается Бранна, то он показал себя, как истинный актер. Он слегка жестикулировал, прохаживался по залу и словно обращался к своим слушателям. В его голосе действительно слышался акцент, но он не раздражал слух, а, напротив, заставлял песню звучать немного по-новому.  

Когда они закончили, гости восприняли это выступление с восторгом, в который Дмитрий не поверил, а Бранн воспринял, как должное. Он театрально поклонился, поблагодарил Лескова, после чего предложил уже Оксане порадовать гостей своей игрой. И она действительно была великолепна. Девушка выбрала сложнейшую композицию третьего концерта Рахманинова, которую Дмитрию так ни разу и не удалось сыграть без ошибок.

Их первый за этот вечер разговор наедине состоялся тогда, когда Оксана захотела выйти на балкон покурить, и Дмитрий пожелал составить ей компанию. Сделав первую долгожданную затяжку, девушка с наслаждением выдохнула дым, после чего обратилась с своему спутнику.

- Никак не получается расстаться с этой дурной привычкой, - произнесла она. – Казалось бы, нет ничего проще – выброси и не покупай. Но нет, сколько раз выбрасывала, столько раз покупала снова. Начала курить после смерти отца и никак не могу бросить. А вы давно пополняете ряды зависимых?

- С одиннадцати вроде, - ответил Лесков, но, заметив удивленный взгляд девушки, добавил, - не постоянно. Только тогда, когда удавалось достать.

- Так это правда то, что о вас говорят? – Оксана чуть прищурилась, с любопытством глядя на собеседника. - Молодой человек, который прошел жизнь с самого низа и который поднялся до таких высот, что выше только звезды?

- Я не могу сказать, что жил в самом низу. Детский дом – это не самое страшное, что может случиться.

- А что самое страшное?

- Родители, которые пьют, избивают, снова пьют... И снова избивают. Вдобавок ко всему этому голод, грязь и постоянный страх. Я всего этого не испытывал на себе, так что меня можно смело назвать счастливым ребенком.

- Интересно, что будет считаться счастьем для наших детей? – усмехнулась Оксана. – Новый мобильный телефон? Вряд ли. Своя квартира с видом на парк? Возможно. Имя отца в списке спонсоров «Процветания»? Определенно. Я бы многое отдала, чтобы иметь возможность увидеть нашу жизнь на несколько лет вперед.

- А вы, видимо, боитесь будущего? – Дмитрий впервые с настоящим интересом посмотрел на стоящую рядом с ним девушку.

- Вы не представляете, насколько, - Оксана не стала лукавить. Она облокотилась на перила, глядя куда-то в темноту сада. – Мне кажется, что я нахожусь в поезде, который на бешеной скорости мчится под откос. И только избранные успели отцепить свой вагон, потому что заранее знали, что произойдет.

- И что же... должно произойти? – спросил Лесков, выдохнув дым.

- Ненужных пассажиров уже перегоняют из «золотого вагона» за бутылку чистой воды и пачки бумажек, которые в любой момент обесценятся. А нужные пассажиры в спешке заталкивают в свои чемоданы ресурсы, и в этом им помогают роботы. Но ведь об этом не поговоришь в «приличном» обществе. Только с детдомовским мальчишкой, который курит с одиннадцати лет. Но не постоянно, я помню.

Дмитрий улыбнулся уголком губ, услышав последнюю фразу.

- Странно, что богатенькую принцессу из Майами настолько заботит железнодорожная логистика. Неужели эпоха потребления так и не сумела привить ей настоящие ценности?

Теперь настала очередь уже Оксаны улыбнуться своему собеседнику.

- Ценности мне прививал в первую очередь отец. Мама умерла, когда мне было девять. Вот она меня баловала: горы кукол, платьев, сладостей. Отец был другим. Каждый подарок нужно было заслужить. Я зарабатывала его улыбки, его похвалу, его объятия. Он был сильным человеком, волевым. Вел идеально здоровый образ жизни... Думаю, он бы дожил до глубокой старости, если бы его самолет не разбился под Львовом.

- Соболезную.

- Чаще поздравляют. Не словами, взглядом. Я ведь стала Алюминиевой королевой, о чем еще может мечтать принцесса? Разве только о короле.

С этими словами Оксана внимательно посмотрела на Дмитрия, и в ее глазах Лесков вновь заметил охотничий азарт. Она даже не считала нужным притворяться.

- А как насчет долгой спокойной жизни? – Дмитрий тоже решил говорить прямо.

- В любви и «процветании»?

- «Процветание» бывает разным. Смотря что вы подразумеваете под этим словом.

- Правду.

- Вода закипает при ста градусах. Вот это правда. Все остальное – субъективное восприятие. Процветание зависит от людей, которые в нем заинтересованы. Чтобы навести порядок в доме недостаточно стоять снаружи и пинать ногой дверь. Нужно зайти вовнутрь.

- Даже если дом прогнил до основания, и крыша вот-вот рухнет? – Оксана чуть нахмурилась. – Мой отец ненавидел этот «дом». Его не раз приглашали зайти на чай, вот только он понимал, что из себя представляет такое чаепитие. И он поклялся мне, что в этом «доме» не оставит ни цента. А знаешь, что еще заботит богатенькую принцессу кроме железнодорожной логистики?

Оксана без разрешения перешла на «ты», не особо волнуясь о том, что на этот счет подумает собеседник.

- И что же ее заботит? – спросил Лесков, сломав окурок о дно пепельницы

- Что в этом доме забыл мальчик из интерната, который лучше других знает, что никакого процветания на самом деле не существует? Это самое процветание давно украла у него и у других таких же детей группа мошенников, для которых этот мальчик сегодня играл на фортепиано. Кстати, очень неплохо. Ты ни разу не ошибся. Жаль, что жизнь – куда более сложная композиция.  

- Вот ты и ответила на свой вопрос. Именно потому, что жизнь чуток сложнее чем «Les temps des cathedrales», мальчику из интерната самому пришлось работать над своим процветанием.

- Так ты все же один из них, - в голосе Оксаны послышалось неприкрытое разочарование. Она тоже потушила сигарету, однако уйти с балкона не торопилась. – А ведь я не видела твоего имени в списках основных. Ты отдаешь свои деньги и даже не можешь решать, на что они пойдут... Зачем тебе это нужно?

- У меня есть на то причины, - ответил Дмитрий. – И у тебя тоже они есть.

- Если ты намекаешь на гибель моего отца, то я знаю, что это подстроено. Но я не боюсь. Страшнее смерти только жизнь на чужом несчастье.

- Красивое книжное выражение, которое не имеет ничего общего с жизнью. Всеобщее счастье возможно только в одном месте – на кладбище. И, если ты не хочешь оказаться там в ближайшем будущем, тебе стоит переосмыслить некоторые вещи.

- Это угроза? – Оксана удивленно вскинула брови.

- Это констатация факта.

- И ты не боишься мне так прямо об этом говорить?

- Ты тоже не боишься разговаривать со мной честно, - парировал Лесков. – Вопрос только, почему?

- Я не знаю, что ты сделал с Беридзе, но мне понравилась эта история, - Оксана весело улыбнулась. – С того момента, как я это узнала, мне не терпелось встретиться с тобой. Говорят, у тебя цыганская кровь, хотя внешне ты не похож на цыгана. Ты и впрямь гипнотизируешь людей?

- Конечно. Круглосуточно и без выходных, - ровным тоном согласился Дмитрий.

- Даже сейчас? – рыжеволосая красавица продолжала улыбаться.

- А ты не чувствуешь слабости в ногах, легкого головокружения?

- Нет. Но чувствую желание узнать о тебе больше. Что ты делаешь завтра вечером?

- Гипнотизирую людей, - с иронией ответил Лесков. – Сама понимаешь, дело ответственное – нельзя отвлекаться.

- Завтра в восемь. В «Янтарной комнате». И надень этот же костюм. Тебе идет синий цвет. Глаза... очень яркие.

С этими словами девушка ласково провела рукой по щеке Дмитрия, после чего покинула балкон. Этот разговор дался ей сложнее, чем она рассчитывала. Трудно было скрыть разочарование, которое вызвало у нее признание Лескова, что он тоже инвестор. После того, что он сделал с Беридзе, этот парень казался ей едва ли не героем, однако в реальности все оказалось несколько иначе. Тем не менее она была уверена, что он говорил с ней искренне. Возможно, что-то действительно держало его в этом проекте, и вряд ли это была только выгода. Было что-то еще. Оксану поразило то, что он открыто заговорил об угрозе ее жизни. Словно предчувствовал, что имя Алюминиевой королевы – это тяжелый камень, который при первой же возможности потянет ее на дно. Она и сама об этом не раз думала.

Тем временем Дмитрий прикурил вторую сигарету. Его мысли тоже были обращены к Оксане, точнее к тому, что с ней сделают, если она в ближайшее время не изменит свое радикальное настроение по отношению к «Процветанию». Хворостова думала, что она является пассажиром на этом поезде, однако это было не так. Она была тем, кто раз за разом отказывался сесть в «золотой вагон», предпочитая стоять на рельсах. И то, что ее убьют, было лишь вопросом времени.

Вчера вечером Лесков уверенно сказал Бранну о том, что не намерен связываться с Хворостовой, однако, приехав домой, он переосмыслил сложившуюся ситуацию. В каком-то смысле Киву снова был прав: союз Дмитрия с Алюминиевой королевой действительно был выгоден как для жениха, так и для невесты. Получив доступ к деньгам Хворостовой, спонсоры оставят ее в покое, в то время как сам Лесков получит место среди основных инвесторов и хотя бы частично сможет влиять на ход событий. Оставалось только решить, как правильнее преподнести Оксане историю с женитьбой. Судя по сегодняшнему разговору, Бран опять-таки не ошибся: Хворостова действительно проявила интерес к Дмитрию, а то, как она погладила его по лицу, и вовсе озадачило Лескова. Теперь он пытался понять, насколько искренним было это прикосновение или же эта девица тоже играла заранее заготовленную роль. От этого зависел их следующий разговор, а именно – предложить Хворостовой сделку или претвориться очарованным идиотом, который захотел жениться уже спустя два месяца знакомства.

На следующей день Оксана и Дмитрий встретились снова. Как она и пожелала, он приехал к восьми часам вечера в «Янтарную Комнату» в примерно таком же костюме, что и вчера. Хворостова немного опаздывала, поэтому менеджер ресторана проводил Лескова в зарезервированному на ее имя столику и предложил заказать напиток. Дмитрий ограничился чашкой кофе и вскоре с головой погрузился в прочтение договора на мобильном телефоне.

Оксана приехала спустя пятнадцать минут. В этот раз она была одета в более открытое платье ярко-синего цвета, на фоне которого ее распущенные волосы смотрелись не менее выигрышно.

- Прости за опоздание. Никак не могу привыкнуть к московским пробкам, - произнесла она, когда Лесков поднялся с места, желая поприветствовать ее. Оксана тут же поцеловала его в щеку, точно хорошего друга, чем несколько удивила парня.

- Надеюсь, ты не против несколько ускоренной версии развития наших отношения? – с иронией спросила она.

- Смотря что ты подразумеваешь под отношениями, - Дмитрий откинулся на спинку стула, спокойно глядя на девушку.

- Как минимум взаимный интерес. Несмотря на то, что мы оказались по разную сторону баррикад, не считаю это достаточным поводом, чтобы прерывать общение. Возможно, мне даже удастся вытащить тебя из секты, в которой ты увяз.

- Оксана, видимо, ты не совсем понимаешь суть того, что называешь сектой. Да, система «Процветания» не идеальна, но мы не можем повлиять на нее, пока находимся снаружи. Почему ты не хочешь принять предложение и стать инвестором?

- Они убили моего отца. Еще вопросы? – девушка нервно усмехнулась. Дмитрий не ответил. В этот миг к столику подошел официант, и нужно было сделать заказ.

- Закажи мне что-нибудь на свой вкус, - обратилась она к Лескову.

Когда официант наконец удалился, Дмитрий, чуть понизив голос, произнес:

- Неужели ты не понимаешь, что своими отказами выносишь себе приговор? Ты же умная девочка, Оксана. Так зачем повторяешь ошибку своего отца?

- По-твоему, совесть – это ошибка? Я знаю, что этот проект – чудовищная махинация, и я не собираюсь в ней участвовать. Я лучше потеряю свою компанию, чем отдам хоть один доллар на развитие этой паутины. Моего отца убили не потому, что он отказался стать спонсором, а потому, что он начал собирать людей, чтобы остановить «Процветание». И я хочу продолжить его дело. Я бы хотела, чтобы и ты присоединился к нам.

- И ты говоришь это мне, своему теоретическому врагу?

- А мне нечего терять, Дима. Так и так в любой момент могут убить. Они знают, чем я занимаюсь, так что ничего нового ты им не расскажешь.

- Тебе нужно остановиться. Не хорони себя ради идеи, которая никогда не будет реализована. У вас просто нет шансов, понимаешь? Прими предложение инвесторов и начни жить нормально.

- Жить нормально и при этом потерять уважение к себе... Предать память отца и развлекаться на приемах вместе с его убийцами...

Теперь уже Оксане пришлось прерваться, так как официант подал им бутылку белого вина и закуски с морепродуктами. Пока он откупоривал ее, рыжеволосая девушка не сводила с Дмитрия пристального взгляда. Она словно пыталась проникнуть в его мысли и понять, что его держит среди спонсоров.

Наконец официант удалился, и Лесков смог ответить:

- Какой прок от уважения к себе, когда лежишь в могиле? Таким образом ты вряд ли что-то исправишь и уж тем более отомстишь за смерть своего отца. Тебе нужно стать своей, чтобы на тебя наконец перестали смотреть сквозь прицел.

- И как же мне стать одной из них, не отдавая им своих денег? – усмехнулась Оксана.

- Как насчет брака? С инвестором.

Девушка на миг замерла. Она относительно недавно развелась с мужем, узнав, что тот вошел в проект «Процветание», а теперь Лесков предлагает ей снова выйти замуж на инвестора.

- Ты делаешь мне предложение? – в ее глазах промелькнула ирония.

- Деловое, - уточнил Лесков.

- Что ты с этого получишь, Дима?

- Достаточно много, чтобы подставлять шею, связываясь с тобой.

- Это катастрофа! Ты – самый неромантичный человек из всех, кого я встречала, - Оксана тихо рассмеялась. – Даже подругам не похвастаться, как я обручилась... Ни кольца в бокале, ни огромного букета белых роз. Хотя, наверное, в этом ты прав. Надо как-то постепенно показывать общественности наши отношения.

С этими словами Оксана накрыла руку Дмитрия своей.

- Ладно, давай попробуем потянуть время. Не знаю, чем это закончится, но можно попытаться. Возможно, действительно, будет разумнее немного поиграть в «свою».

После этой встречи они начали постоянно появляться в обществе вместе, однако для влюбленного Лесков вел себя уж больно формально. Журналисты то и дело задавали им вопросы, в газетах начали мелькать кричащие заголовки вроде: «Алюминиевая королева нашла своего короля?», но Оксана пока что отшучивалась, а Дмитрий и вовсе отказывался давать интервью.

Однако на одном из приемов Хворостова все-таки решила развеять последние сомнения касательно ее отношений с Лесковым. Она и Дима ненадолго остановились, чтобы папарацци могли их сфотографировать, и когда кто-то из них задал паре очередной вопрос, касательно их отношений, Оксана обняла Дмитрия за шею и жарко поцеловала его в губы.

- Мы же договорились не демонстрировать подобное на камеры, - прохладным тоном произнес Лесков, когда они на какой-то момент оказались наедине.

- Мы уже два месяца якобы вместе, но до сих пор ни разу не целовались. Это подозрительно, - ответила девушка. – К тому же нет ничего зазорного в том, что я захотела поцеловать своего будущего мужа.

- Это формальный брак, который не подразумевает под собой никаких отношений.

- А, может, я хочу, чтобы подразумевал, - усмехнулась Оксана. – Кстати, через неделю мы улетаем на Мальдивы. Я уже заказала самолет, поэтому будь добр, найди для меня свободное время.

- Я не могу. У меня запланированы дела.

- Отмени. Ничего страшного не произойдет, если какое-то время ты поработаешь за пределами Москвы.

На следующей день после этого приема Дмитрий узнал, что фотография с их поцелуем оказалась на обложках сразу нескольких журналов. Кричащие заголовки и разоблачающие статьи заполонили средства массовой информации, стали поступать звонки от любопытных знакомых и приглашения дать интервью.

Стас Волошин как раз находился в автосервисе, когда увидел на столике в комнате ожидания стопку журналов, на вершине которой красовался один из тех, что опубликовал разоблачение новой влюбленной пары. Стас с интересом пролистал журнал и, открыв его на пятой странице, довольно хмыкнул: не нужно было даже читать статью, чтобы понять, что ненавистный ему Лесков наконец-то нашел себе очередную девицу. Их поцелуй на фотографии был красноречивее любых слов.

- Борис, - окликнул Стас своего знакомого автомеханика. – Я могу этот журнал с собой взять? Хочу Кате одну статью дать почитать? Если нужно, завтра верну.

- Да забирай, что там! – добродушно отмахнулся полноватый мужчина в темно-синем комбинезоне. – Катюне привет передавай.

- Передам обязательно...

Волошин знал, что Кате скорее всего будет неприятно увидеть этот журнал, однако он хотел, чтобы девушка раз и навсегда выкинула Лескова из своей головы. Теперь, когда она была дома, и ее жизнь снова стала прежней, Стас чувствовал себя счастливым, но при этом он не мог не замечать, что улыбка Беловой выглядит натянутой. С тех пор она так ничего и не нарисовала. Краски и кисти валялись забытыми в кладовой, и только во время частных уроков девушка что-то изредка показывала своим ученикам. Катя пыталась вести прежний образ жизни, вот только что-то угасло в ней, и Стас переживал из-за этого. Он старался развлечь ее, как мог. Даже предложил купить дачу, благо, их совместно накопленных денег теперь могло хватить. Когда-то Катя мечтала о домике у озера, но, когда у них наконец появилась такая возможность, Белова внезапно отказалась. Стас полагал, что девушка переживает из-за того, что ее больше никуда не приглашают, но искренне сочувствовать ей у него не получалось. Теперь его любимая женщина была рядом с ним, и никто не смел покушаться на нее. Единственное, что чертовски портило ему настроение, так это то, что в истории «поисковика» на ноутбуке он несколько раз обнаруживал, что Катя то и дело просматривает фотографии Лескова в интернете и читает новости из его жизни.

Вернувшись домой, Стас положил в прихожей журнал и наверх свою шапку. Катя была чистюлей, поэтому наверняка уберет ее в шкаф, чтобы не валялась не на своем месте. А заодно и найдет журнал. Так оно и оказалось. Волошин обнаружил ее стоящей в прихожей за чтением злополучной статьи.

- Не хочешь чаю? – спросил он, обратившись к своей девушке. Она словно не услышала его. Лишь дочитав до последней строчки, Катя положила журнал на место, после чего, взглянув на Стаса, тихо произнесла:

- Пойду пройдусь до магазина. Хлеб закончился.

С этими словами она поспешно оделась и покинула квартиру. Несколько секунд Волошин мрачно смотрел на закрывшуюся дверь, после чего вернулся в кухню. Затем парень приблизился к шкафчику и приоткрыл дверцу. Как он и ожидал, хлеба была предостаточно.  Какое-то время Стас мерил шагами комнату, погруженный в свои мысли. Ревность снова обожгла его уже казалось бы подзабытой болью.