Страница 48 из 89
За магазином уже собралась толпа, привлеченная воплями и стенаниями ограбленной. Ей предлагали уже и чай, и плед и вынесли из магазина стул, а она все причитала.
- Вот, - Арес протянул ей сумку.
- Арес, - Мелисса бросилась ему на шею, - что случилось, ты ранен?
- Нет, все нормально. Пойдем отсюда.
Толстуха перестала причитать и с удивлением разглядывала сумку. Потом полезла внутрь проверять содержимое.
- Все на месте. Очень странно…., – протянула она. – Словно вы были в сговоре с этими злодеями.
Арес в удивлении посмотрел на нее.
- Зачем мне это?
- Вот уж не знаю. И сумку порвали, ироды. Ну нет в жизни справедливости. Ну что за люди, а? – она вопрошающе смотрела на собравшихся.
Толпа тоже в недоумении переводила взгляд с Ареса на толстуху, не в силах понять, что же ей опять не так.
Мелисса, взяла его под руку и потащила от магазина, от людей и перешептываний.
- Вот и геройствуй потом, - мрачно произнес Арес.
- Что ты, не говори так, ты мой герой. Арес, ты самый замечательный на свете. Разве еще у кого-то на земле есть такая светлая душа как у тебя? Разве еще кто-то бросился бы спасать сумку этой несимпатичной женщины, рискуя жизнью? Только ты способен на сопереживание! За это я тебя и люблю.
Арес промолчал. Он думал о том, что эта стычка возобновила в нем желание драться. Казалось, что он больше не вернется к прежнему, но теперь понял, как ему этого не хватало. Только в эти моменты он жил, был самим собой, готовым на все. Нанести удар, отразить удар, оказать сопротивление, сражаться. Разве они, мужчины, не для этого живут на земле? Разве их жизнь не вечная война?
А на следующий день в гости пришла тетя Мери. Ранее равнодушная к жилищу, Мелисса просто порхала из комнаты в комнату, наводя порядок. Она расставляла цветы в вазы, передвигала салфеточки, поправляла подушки.
Лена, глядя на эту суету, сказала:
- Лучше чем ты есть за один вечер не стать, Мелли. Успокойся. Ты словно королеву в гости ждешь.
- Лена, не королеву, а женщину, заменившую мне мать. Нам всем.
Когда тетя Мери вошла в дом, Мелисса впервые осознала, какая она старая. Морщинистое лицо, волосы совсем седые, руки трясутся.
- Деточка моя, так ведь это просто дворец!
- Да тетя Мери, я вам здесь все сейчас покажу.
Мелисса радостно повела старую женщину по своему жилищу. Впервые у нее проснулось чувство гордости, потому что она знала, что тетя Мери действительно за нее порадуется.
Когда они все уселись за праздничным столом, тетя Мери близоруко прищурилась на Ареса:
- А ты как всегда, Арес Коулд, все время проказничаешь?
Старая женщина имела в виду ссадину на лице Ареса, оставшуюся после удара доской.
- Нет, что вы, Арес – герой. Он вчера спас женщину от грабителей, - Мелисса вся сияла. У нее была возможность не только похвастаться домом, но и гордится любимым.
- Я всегда знала, что ты хороший мальчик. А Мелисса сделала из тебя настоящего героя. Еще тогда, в приюте, когда ты пошел в горящую комнату за фотографией малышки Кейти.
- И вовсе я здесь ни при чем, Арес сам, - возмутилась Мелли.
- Хорошо, дитятко, Арес сам, - улыбнулась старая воспитательница и подмигнула Аресу. Он в недоумении смотрел на старушку. Неужели он так предсказуем?
Потом Мередит перевела взгляд на Лену, которая все время гладила огромный живот.
- А ты как, Лена? Счастлива? Как твоя новая семья?
- Очень счастлива, тетя Мери. Через месяц у меня появится мальчик. И еще через месяц муж вернется из рейса. А моя новая мама просто прелесть, мы с ней очень дружны.
Какое-то время они молча наслаждались едой, а потом тетя Мери подняла бокал с вином и, вытирая слезы платочком, сказала:
- Дети, я вам очень благодарна. Вы сделали меня счастливой. Все трое. Вы сделали то, что большинству не удается: стали счастливы, завели семьи. Не знаю, чего еще и пожелать.
Они провели очень теплый и дружный вечер в кругу семьи. За окном мороз и снег, а у них мягкая музыка и приглушенный свет. Поужинав, они перебрались в гостиную. Тетя Мери села на диван, а Мелисса и Лена по бокам от нее, положив головы ей на плечи. Арес седел на полу, и бывшие дети вспоминали разные истории из жизни приюта. Тетя Мери рассказывала о новых учениках, воспитателях и обо всем на свете, как и в те дни, когда ее воспитанники жили в приюте.
Такого доброго и светлого вечера больше не было ни у кого из них.