Страница 42 из 89
- Алло.
- Мелисса?
- Да, кто это?
- Это мистер Булман.
- О, простите мистер Булман, я вас не узнала.
- Ничего страшного. Тебя становится все сложней найти, - пошутил он, а Мелисса представила, как он вытирает лоб платочком.
- И зачем я Вам понадобилась на этот раз?
- Твои картины. Их хотят купить.
Мелисса рассмеялась:
- Так продайте, мистер Булман.
- Одну присмотрел для себя Дом детского творчества. Он не располагает большими средствами, поэтому предлагает пятьсот долларов. Они говорят, что это из фонда поддержки молодых дарований.
- Мистер Булман, это же великолепно!
- Да, но… Вторую картину хочет приобрести владелец автомобильного салона к себе в кабинет. Говорит, что она затронула его самые сокровенные мысли. Не знаю, Мелли что он имел в виду… - смутился мистер Булман.
- Так о чем это я? Ах, да. Так вот, этот владелец, предлагает за нее три тысячи.
- Что?!
- Да, к тому же он хочет и вторую, которую присмотрел Дом творчества. Я считаю, что тебе было бы выгодней продать обе картины владельцу салона.
- Мистер Булман, три тысячи это очень много для меня. Даже не знаю, что сказать. Продавайте владельцу салона и дому творчества. Пусть владелец салона потом договаривается с новыми владельцами. Возможно, дом творчества пополнит свой фонд за счет этих денег. Мне хватит и того, что есть.
- Мелисса, это очень благородно с твоей стороны. Я бы хотел поговорить с тобой все же о том, чтобы ты вернулась к написанию картин. Как я и говорил, в них есть потенциал. Ты сама видишь. Ты можешь разбогатеть и стать знаменитой.
- Мистер Булман, это не мое. Я не хочу становиться знаменитой.
- Это очень странно для девушки твоего возраста.
На секунду Мелли задумалась:
- Скажем так, я боюсь этого. Не хочу, чтобы кто-то знал обо мне, глазел на меня. У меня сейчас все хорошо. Так зачем менять что-то?
- Ладно, оставим этот разговор. Придет время и возможно, ты изменишь свое решение.
- До свидания.
Когда Арес вернулся из супермаркета, нагруженный пакетами, Мелисса встречала его на пороге. Она вся сияла.
-Мне звонил мистер Булман, - чуть не прокричала она.
- Кто?
- Помнишь, мой учитель рисования в изостудии?
- Припоминаю. И что ему надо?
- Он продал мои картины. За три с половиной тысячи, представляешь?
- Ты талантливая, Мелисса. Никто в этом и не сомневался. Хочешь, будешь писать дома? Купим тебе все что надо. Оборудуем комнату. Ты можешь даже уйти с учебы.
- Ты что с ума сошел? Я не брошу учебу.
- Но ведь ты можешь заработать.
- То, что свалилось неожиданно мне на голову, я отдам на благотворительность.
Арес просто остолбенел. Ему не жалко было денег, они его совершенно не трогали, но жалко было Мелиссу. Она абсолютно не ценила и не любила себя, и не могла представить такой жизни, чтобы она жила для себя. Его Мелли никогда не покупала себе дорогих духов (да и вообще никаких), не просила украшений или просто милых вещичек. Сам Арес не знал, что надо девушке ее возраста, не разбирался в брендах, в бутиках чувствовал себя дураком. Он пытался затащить туда Мелли и накупить ей всего, чего она пожелает, но она только смеялась. Он чуть не расплакался, глядя на это. Как ее поломали когда-то. Как они могли? Немая ярость не отразилась на его лице, он давно сумел управлять мышцами лица. Поэтому Мелли ничего и не заметила, решив, что его молчание - это одобрение. Но как же дети, думал Арес. Она не способна жить для себя. Чужие люди важнее для нее, чем она сама. Как она будет относиться к собственным детям? Не будут ли чужие всегда важней своих? Как он сам выбивается из ее представлений о справедливости? Считает она его своим или все еще чужим? Как сделать ее амбициозной? Заставить думать о себе? Возможно ли это вообще?
Арес не находил ответов на все вопросы, роящиеся в голове. Может, ей стоит пережить разочарование в жизни, понять, что ее используют? Но увидеть то, как Мелисса будет страдать, было выше его сил. А представить ее на высокой шпильке в мехах, со скучающим видом таскающуюся по бутикам не мог в принципе. Поэтому он решил оставить все как есть. Ведь именно такой он ее и любит. Если бы она была такой как все, то не подошла бы к нему в тот первый день в приюте, когда он обжег руку. Что было бы с ним тогда? Тогда он остался бы с мистером Бруно навсегда…