Страница 7 из 57
- Это мне оказана величайшая честь, - произнес Бастард, выпрямляясь и принимая в руки брата.
Невольно улыбнулся смотрящему на него принцу, но тут же бросил на довольного собой императора совершенно другой взгляд – недовольный и предупреждающих. Алиман лишь хмыкнул и стремительно направился в сторону выхода. Все в такой же дикой гнетущей тишине Хасин последовал за ним, передав принца кипевшему рядом от ярости и гнева Эвари.
- Ваш внук, Ваша Светлость, - холодно отчеканил Бастард.
И он, той же поступью, той же походкой, что и император, направился за ним следом, желая обсудить данный поворот событий немедленно.
Отец ждал его в своем кабинете.
- Как это понимать?! – гневно прорычал Хасин.
Он единственный в империи, да и во всех королевствах, имел право говорить с Алиманом в подобном тоне.
- Я не готов тебя отпустить, - спокойно произнес отец.
- Ты обещал!
- Ничего подобного, - весело усмехнулся Алиман, сверкнув глазами. – С моих уст не слетело ни одного обещания по этому вопросу.
- Ты знал, что я собирался уехать! Ты знал, что я собирался возгласить твое войско!
- Ты нужен мне здесь, - твердо произнес император, более властно посмотрев на разгневанного сына, но быстро сменил взгляд со строгого на мягкий, почти нежный. – Хасин, я понимаю….
- Уже все равно. Ты не оставил мне выбора, - взяв себя в руки, но все еще зло, перебил Бастард.
- Прости, сын.
- У тебя теперь есть сын! Я – лишь бастард! – холодно произнес юноша, глядя поверх головы императора.
- Ты сам отказался стать им! – теперь уже Алиман гневно прорычал, вскакивая на ноги.
Он редко терял терпение, редко не мог сдержать себя.
- Ты знаешь почему! - упрямо сжав челюсти, прошипел Хасин, сжимая кулаки.
- Я принял твое решение! Я оставил тебе свободу! Но я никогда не обещал тебе, что отпущу. Никогда!
Алиман сделал глубокий вздох, беря себя в руки. Вышел из-за стола и подошел к сыну, сжимая руками его плечи.
- Ты нужен мне, Хасин. Больше чем кто либо! Больше чем даже мой законный сын!
- Он вырастет, и быстро заменит меня рядом с тобой.
- Тебя никто никогда не заменит, - нежно коснувшись его лица рукой, улыбнулся Алиман.
В очень редкие моменты он был настолько открыт и ласков со своим ребенком. С детства он приучал его к жестокости, заставляя его сердце каменеть и черстветь, ведь иначе ему было не выжить. С детства показывал на собственном примере, что никакие чувства не должны довлеть над ним. Но сам же и попирал свои уроки, не в силах не дать своему сыну всю свою скопившуюся за многие годы любовь и заботу.
- Я любил лишь однажды в жизни, - начал император. – Эта любовь была всем, что имело для меня значение. Я жил ею, дышал и умер, когда потерял. И эта любовь – ничто по сравнению с тем, что я испытываю к тебе.
- Отец…
- Просто дай мне время привыкнуть в мысли, что тебя не будет рядом, как я того хотел. Вырасти Кассиана, научи его всему, что знаешь сам, дай ему то, что я дал тебе. А мне дай смирится. Прошло слишком мало времени с тобой, чтобы я успел им насладиться. Дай мне еще.
Хасин вздохнул и покорно склонился в поклоне. А едва выпрямился, оказался в объятьях отца – тоже очень редких. Он прикрыл глаза и обнял его в ответ.
- Хорошо, отец. Я сделаю, как ты хочешь.
Император кивнул и снова нежно коснулся щеки сына.
- Иди. Мне еще предстоит разговор с Кассандрой, - и он скривился при упоминании жены.
- Она родила тебе сына. Она выполнила свое предназначение, - жестко произнес Хасин.
И дело было не в том, что у него личная неприязнь к девушке: убирай он каждого, кто не приятен ему - и во дворце не осталось бы ни души. Просто Кассандра не из тех женщин, которых стоит держать рядом. Слишком коварная, слишком эгоистичная, слишком властолюбивая. Слишком похожа на супруга, а делить империю с кем-либо еще Алиман не собирался. Исключением был лишь он сам – Хасину отец готов был положить империю к ногам, если бы только он этого пожелал.
- Тут я с тобой согласен, - кивнул император.