Страница 3 из 57
- Ваш сын, мой император.
Тот принял сверток, уже более смело, разглядывая личико сына. Так же прошептав благословение, он поцеловал свое чадо в лоб. А следом стремительно и торопливо вышел, унося с собой младенца, и уже не слыша и не видя того, что происходило в собственных покоях.
- Отродье шлюхи! Мерзкий ублюдок! – становясь на колени, шипела, срываясь на рык, девушка, сжимая кулаки. – Как посмел ты появиться здесь в такой момент?! Как посмел явиться?! Ты – ничтожество!! Бастард!! И теперь тебе конец – окончательный и бесповоротный. Я родила сына! – гордо произнесла демоница в лицо спокойного и иронично вскинувшего смоляную бровь юноши. – И теперь ты – никто!! Ты и до этого был никем! Но мой сын превратит тебя в «ничто»!! Ты потеряешь все – я тебе обещаю!!
Спокойно стоявший и выслушивающий это Хасин, вдруг резко преодолел расстояние до постели в один шаг, жестко обхватывая рукой лицо императрицы, сжимая сильно и больно.
- А ты все никак не уймешься, да, милая?! Неужели настолько сильно задел мой отказ? – насмешка была неприкрытой, издевательской. – Скажи спасибо, что об этом не узнал отец. Иначе и не родить бы тебе сына – твоя премилая головка украшала бы ров у дворца.
- Угрожаешь?! – прошипела Кассандра, сбивая его руку своей.
- Предупреждаю: только посмей отлучить меня от брата, только рыпнись в этом направлении – и конец придет тебе. А ты знаешь, что я добьюсь своего, - угрожающе прищурился юноша, до ужаса напоминая в этот момент своего жестокого и ужасного отца. - И угадай, кого послушает император?! А моей фантазии нет предела, - язвительно улыбаясь, добавил он. – Так что сиди и не дергайся. Себе же сделаешь хуже.
- Отродье! Ублюдок! – шипела злобно девушка, сжимая кулаки и скрипя клыками от осознания собственного бессилия. – Ты еще пожалеешь!
Хасин только хмыкнул, резко разворачиваясь и выходя из спальни императрицы.
А в это время сам император спускался глубоко под землю – темными переходами, освещенными лишь тусклыми факелами, крутыми каменными лестницами, которые рассыпались в крошки от его шагов – настолько древними были. Не сводя взгляда с личика младенца на руках, не прекращая улыбаться – впервые не в силах контролировать свое счастье и нежность, что переполняла его сердце, мужчина шел вперед, даже не глядя под ноги. Нечто подобное он чувствовал и тогда, когда двадцать лет назад шел по этому же пути, неся в руках Хасина. Но тогда это было впервые, а потому сильней. Сейчас эмоции были уже знакомыми, но все такими же волнительными.
Очередной поворот и перед императором открылась пещера. Большая, освещенная все теми же пресловутыми факелами и только, отчего по углам клубилась тьма и, казалось, что она живая и шевелится. Возможно, так и было. Замерев, мужчина пристально смотрел по сторонам, пытаясь угадать, откуда же появится предсказательница. И как всегда ее появление было резким: она материализовалась прямо перед ним. Уродливая до невообразимости, источающая отвратную вонь, она протянула морщинистые руки к младенцу в его руках, которого он бережно передал ей.
- Поздравляю, мой император, - проскрипел не менее мерзкий, чем внешность, голос старухи.
- Благодарю.
- Твой сын, наследник, - медленно двигаясь по кругу и качая младенца на руках, произносила предсказательница.
- Расскажи, - приказал Алиман, стоя на том же месте, следя за ними лишь глазами – ему не пройти в пещеру.
Никому не войти в святая святых этих пророчиц: Каори – Прядущие Нити Судьбы. Каждого младенца приносили к ним, чтобы узнать его судьбу. Ритуал, традиция – не было названия. Просто так было всегда.
- Кассиан – это имя ты выбрал для него, верно?
- Верно, - подтвердил мужчина, не сводя ожидающего взгляда со старухи.
- Долгожданный наследник всей империи, - скрипел голос женщины, эхом отдаваясь от стен, что делало его громогласным и пронизывающим. – Но не так любим как Хасин. Он – свет твоей жизни. И так будет всегда.
- Кассиан, - напомнил император, хмурясь при упоминании своего первенца.
- Один – твое наследие, другой – проклятие, - будто не слыша, продолжала вещать старуха, - но самое драгоценное. Один – твой свет. Другой – твоя жизнь. Один – любим и боготворим. Другой – презираем и ненавидим. Один – твоя сила. Другой – твоя слабость. Их жизнь – одна на двоих. Их Судьба – одна на двоих. Их счастье – одно на двоих.
Алиман непонимающе и напряженно слушал Каори, не сводя с нее взгляда. Принц на ее руках затих и уснул.
- Кассиан, - снова напомнил император, уже теряя терпение.
Старуха оторвала взгляд от младенца и, искривив сгнившие губы в подобии улыбки, бросила на гостя короткий взгляд, через миг возвращая его мальчику.
- Он – твое великое наследие. Его ждет светлый мир, светлая жизнь. У него будет сила, равная твоей. У него будет власть, равная твоей. У него будет уважение, равное твоему. У него будет любовь, которая когда-то была у тебя. И именно эта любовь станет его даром, станет его благословением, станет его счастьем. Станет его проклятием.
Каори замерла на месте и замолкла, а потом вдруг затряслась всем телом, будто в припадке судороги. Изо рта полилась пена, а глаза закатились. С отвратительным хрустом она запрокинула голову, вперив безумный взгляд вверх. Голос стал еще более ужасающим и скрипучим, потусторонним.
- Две равных ликом. Две равных сердцем. Одна светла, другая тьма. Что свет несет та станет миром – для сильного лишь суждена.
Император в удивлении следил за этим пророчеством. Не просто нить судьбы, а будущее – реальное будущее. Большая редкость, ведь никогда точность не была прерогативой Прядущих Нити.