Страница 25 из 26
— Это волдаровские кмети, а с ними Марибор. Оставайся подле меня.
Зарислава сразу смекнула, что Марибор это тот, черноволосый.
— А кто он?
— Марибор — брат Горислава. Разве ты не слыхивала о нём?
«Конечно, нет», — хмыкнула про себя Зарислава. Она и о Доловске ничего не знала до недавнего времени.
Спустившись по той же длинной лестнице, какой недавно вела Зариславу Верна, вместе они прошли хозяйский двор и очутились на дружинном.
Марибор вблизи был куда более могуч, нежели издали. Чёрные смоляные волосы сбивал ветер, лишь собранные у висков непослушные пряди завиты в косицы и связаны на затылке. Усы и проступившая щетина бороды обрамляли сухие жёсткие губы. Длинный нос с узкими крыльями ничуть не портил вида молодого воина, а даже наоборот подчёркивал резкость его черт. Он спешился, осмотрел холодно и колюче Радмилу синими, как иней, глазами. Передав конюшенному своего породистого коня, Марибор переговорил о чём-то с кметями и воеводой и заспешил к задеревеневшей в ожидании Радмиле.
Зарислава приметила, как подрагивают пальцы княжны от волнения.
Гость остановился в двух шагах. Пристально посмотрел с вершины своего роста на Радмилу, и та, хотя вовсе не была стройной, рядом с ним показалась молодой ланью.
— Доброго здравия тебе, княжна Радмила, — проговорил он спокойным глубоким голосом.
Зарислава, стоя чуть поодаль, ощутила, как к ней прихлынула стылая волна воздуха, а тело пронизали тугие удары, будто её окропили ледяным дождём. Она замерла и постаралась не выдавать своего присутствия.
— И тебе по добру, — отозвалась Радмила, плотно сжимая губы, видно, тоже волновалась.
Перед таким и невозможно не заволноваться, один взгляд чего стоит — глянет, и забываешь, как дышать.
— Я прибыл к вам по поручению своего нерадивого племянника. Ныне кроме меня некого более послать с делом важным.
Радмила сжала челюсти, силясь выказать свою твёрдость и хладнокровие, но у неё мало выходило. Она стояла, как только что слепленная из глины баба — мягкая и податливая, только тронь, и растает в руках.
— И что же за поручение?
— Передать низкий поклон и извинения, — с этими словами он согнулся в поясе, касаясь ладони своей сильной груди в знак добродушия и почтения.
На лице Радмилы напряжённо дёрнулись желваки, но глаза её просияли, а на щеках пятнами стал проступать румянец. Зарислава отчётливо разглядела, как княжна разомлела. Много ли надо, коли сердце рвётся к любимому?
— Что же князь сам не явился?
— Данияр не в силах прибыть, по здоровью. Да и пока не может оставить народ, после того, как мой брат… — Марибор замолк и скользнул взглядом на землю, а затем неожиданно на стоявшую поодаль заледеневшую девицу.
Зарислава вздрогнула, столкнувшись с синими льдинками глаз, будто её пронзили ножом, и по спине вниз скользнула стужа. Под взглядом Марибора она вытянулась. Но гость быстро отвёл от неё глаза, будто увидел не живого человека, а столб, выросший не к месту посередине двора. Внутри Зариславы всё всколыхнулось от обиды. Хотя в том виде, в каком она сейчас пребывала, на неё не поглядел бы даже Дивий, не то, что княжеская знать. Да и с чего это вдруг стало для неё это так важно?
— Радмила!
Они повернулись, все трое, в сторону крыльца. Из широкой двери навстречу гостям вышел правитель Доловска. Зарислава догадалась, что это князь Вячеслав, узнала по богатой одежде.
— Так что передать ему из твоих уст? Приедешь в Волдар? — спросил Марибор, и вся твёрдость и суровость схлынула с его лица. Он улыбнулся краешком губ, синие глаза лукаво сощурились.
Радмила вздёрнула подбородок.
— Я принимаю его извинения, — тихо и торопливо сказала она, зардевшись. Явно Марибор застал её врасплох. — Но о приезде обсуждай с моим отцом.
Княжна, умолкнув, развернулась и пошла к порогу.
Зарислава поспешила вслед за ней, ни на миг, не желая оставаться наедине с Марибором. Ступая по нагретому солнцем пыльному двору, она ощущала всей кожей блуждающий по её телу стылый взгляд гостя, и что-то дёрнуло её обернуться. Глянула через плечо и столкнулась с такими же слегка прищуренными синими глазами, но ухмылка исчезла. Марибор смотрел на неё тягуче и внимательно. Зарислава, вспыхнув, мгновенно отвернулась, отчаянно захотелось ей во что бы то ни стало спрятаться от этого пронизывающего, как стылый ветер, взгляда.
Князь Вячеслав оказался рослым и статным мужем с чёрной бородой и усами, что обрамляли его тонкие губы. Он осмотрел дочь суровым взглядом, кивнул в сторону двери. Радмила прошла вглубь терема, повинуясь воле отца. Зарислава поспешила было за ней, надеясь остаться незамеченной, да видно, зря. Встретившись с удивлённым взглядом доловского князя, остановилась и быстро преклонила голову, приветствуя его. Тот принял на себя прежний суровый вид, тоже кивнул, и травница заспешила за Радмилой, кинулась в сумрак хоромин, успокаиваясь, унимая дёргавшееся сердце в груди. Конечно, князь Вячеслав не ведает, какие мысли роятся в голове его дочери. И Зарислава в какой-то степени почувствовала себя неправильно от того, что стала невольной носительницей тайн и душевных терзаний Радмилы.
Княжна, поманив Зариславу, повела её через переходы наверх. И когда они оказались в залитой солнцем светлице, Радмила смогла перевести дух, схватила Зариславу за руку так, как будто она была ей близка и, только в ней было спасение, потянула на лавку, принуждая присесть рядом с ней. Но только она намеревалась заговорить, как дверь отворилась, и в чертог ступила женщина, одетая так же нарядно, в расшитый опашень, но только на голове был повой. Княжна привстала.
— Радмила, я всё жду тебя в трапезной, где ты ходишь?