Страница 50 из 271
Нет, Люциус, не делай этого...
- Прости,- я отодвигаю ее в сторону, чтобы пройти.- В другой раз.
Ее глаза, слишком темные, в шоке округляются. Ее лицо, слишком неправильное, вытягивается.
И я мчусь, как гребанный ураган, отталкивая дверь. В первый раз в своей жизни я отказался от охерительного секса, ради... Я замираю. Все мое тело напрягается, зубы чуть ли не крошатся от того, как сильно я их сжимаю. Он, блять, прислоняется к ней лбом. Держит ее, сука, за руки!
Бля...
"Просто развернись и уйди. Развернись и.."
Я слышу нервный сигнал машин, потому что я молнией пересекаю дорогу.
"Уйди. Развернись и..."
Я отрываю эту тварь от Софи и..
"Уйди."
Бью в челюсть, воспользовавшись эффектом неожиданности. Со всем гневом, всем негодованием, всей бушующей яростью, что во мне есть, бью Джексона. Он не успевает даже среагировать. Потому что он посмел притронуться к ней... Я держу его за воротник, удар в живот. Тронуть то, что мое. Позволил себе думать, что имеет право целовать ее.
А потом крик. Охрипший, испуганный.
Моя рука замирает. Ее крик... Из груди вырывается выдох. Слабые, трясущиеся руки обхватывают мою поднятую руку и я до дрожи медленно перевожу на нее взгляд. Она стоит, по красным щекам текут слезы, глаза наполнены ужасом. За него... За гребанного Джексона.
Софи цепляется за меня и мне кажется, стоит мне только отойти в сторону и она упадет. Мою грудь сковывает лед. Она так дрожит, она так похожа...
Резкий удар в живот вышибает из меня весь воздух. Не успей я и согнуться от неожиданной боли, следующий удар в челюсть ногой валит меня пол. Я откашливаю кровь, усмехаясь. Бывало и больнее... Готовлюсь встать, потому что Джексон подходит, но неожиданная тень закрывает солнце. Я удивленно смотрю на спину Софи. Ее маленькие, напряженные руки держат Джексона, на кровавом лице которого бушует гнев и все, что я могу слышать, ее слова, тихие, со всхлипами:
- Джексон, пожалуйста, не надо. Джексон, Джексон, не надо...
Не смотря на боль в теле, все мое внимание переходит к ее словам, к ее испуганному тону. Она... помогает мне?
- Софи, отойди,- рычит Джексон, пока я поднимаюсь, отряхивая джинсы и усмехаясь. Джексон закипает больше.- Посмотри на него! Он усмехается!
- Знаешь, что для бойца...- начинаю я, но Софи резко меня прерывает.
- Хватит!- вскрикивает она, переводя взгляд с меня на Джексона.
Она стоит, выставив руки в две стороны, будто боится, что мы снова подерёмся. Софи больше не плачет, но все еще дрожит. Ее челюсть крепко сжата. А потом:
- Ты!- указывает она пальцем на Джека.- В машину. Ты,- на меня.- На скамейку.
Мы стоим, в шоке смотря на нее, два ободранных кота.
- Быстро!
Я даже вздрогнул от такого тона. Вот черт! На моих губах невольно возникает ухмылка. Против воли сажусь на скамейку. Джексон в открытую в машину. Люди, проходящие мимо, нервно на нас поглядывают. И что же дальше?
Софи лезет на заднее сидение машины и я медленно окидываю взглядом ее задницу, на которую у меня открывается прекрасный вид. А потом улавливаю рычание чуть рядом. Джек. Он сверлит меня взглядом, а я лишь усмехаюсь. Ничего он мне не сделает. Челюсть саднит, но я давно привык к боли, а вот моему другу явно хуже. Судя по всему, у Джексона сломан нос.
Софи вылазит из машины в аптечкой в руках. Ее взгляд обвиняюще скользит то по мне, то по Джеку.
- Два придурка,- шипит она.
Если глазами можно было бы убивать, мы бы уже давно сдохли.
Софи приседает возле Джека и я не могу проследить за ее ягодицами, потому что мои глаза прикованы к ее пальцам, которые обрабатывают раны и аккуратно трогают лицо Джека; к его глазам, смотрящими на нее с... Нежностью?
Она встает и легонько целует его щеку, что-то шепча. Я рычу, чувствуя это колющее ощущение во всем теле. Джексон кидает на меня победный взгляд, когда она отворачивается и отходит. Убью.
Я не знаю почему я до сих пор не встал и просто не ушел. Медицинская помощь мне вряд ли нужна, я чувствую, что челюсть и ребра не сломаны. Опять же, бывало и хуже. Но почему-то я сижу, ожидая. Ожидая, пока она подойдет. И ненавижу себя за это.
Софи садиться рядом и я поворачиваюсь к ней лицом, усмехаясь. Щека начинает болеть резче от этого, но я не обращаю внимания.
Лебоская хмуриться, окидывая меня недовольным взглядом.
- Я не хочу спрашивать, зачем ты сделал это,- тихо говорит она, роясь в аптечке.
- Тогда не спрашивай.
- Чтобы ты знал,- она достаёт перекись и вату.- Я делаю это только потому, что ты - сын Винсента.
- Почему же еще,- вскидываю бровь я.
- А теперь сиди и не дергайся.
Она притрагивается ватой к порезу на щеке, от чего я немного шиплю. Она тут же отдергивает руку, но потом хмуриться и начианет обрабатывать рану, не смотря на мое недовольное шипение. На самом деле мне не больно, я даже получаю какой-то стремный кайф от того, что Софи обрабатывает мои раны, в каком-то извращенном смысле ее ведь заботит это.
Я внимательно наблюдаю, как она рассматривает мою рану на щеке своими серыми глазами, в которых горит злость. На секунду я представляю, что она просто заботиться обо мне. Даже после всего, что было. Со своими нахмуренными бровями, сжатыми губами. Негодует потому, что я ранен. И от этого... Становиться охуительно неприятно. Потому что это неправда. Не по-настоящему.