Страница 44 из 271
- Смотрите кто тут у нас, маленькая развратница Софи Лебоская!
Я замечаю внимательные взгляды людей вокруг и чувствую, как лицо непостижимо-быстро становится багровым. На секунду опешив, я наконец возвращаю себе контроль над телом. Схватив его за рукав кожаной куртки, злостно тащу его в сторону туалетов, потому что там никого нет.
- Решила поразвлечься, маленькая Шлюшка?- смеется придурок, когда я останавливаюсь и снова поворачиваюсь к нему лицом.
Складываю руки на груди, гневно шипя:
- Что ты себе позволяешь?
- Что я себе позволяю? А ты разве не помнишь, что делала всего пятнадцать часов назад?
Люциус усмехается и весь мой мир начинает рушиться, когда он медленно проводит своим мерзким языком по своей не менее мерзкой губе. Этот жест... Пожалуйста нет...
- У тебя губы обветрились? Тебе гигиеническую помаду одолжить?
Это мой спокойный голос? Что ж, если так, то я чертовски горжусь собой, потому что все внутри у меня бушует, рвётся, ноет и ломается. Это был намек. Совсем непрозрачный намек. И от этого, от осознания того, что я натворила, хочется сесть на пол и плакать. Но я стою, с ровно выпрямленной спиной, будто действительно не понимаю, о чем Гольдски говорит.
- Не делай вид, что ничего не помнишь,- усмехается он, как-то очень злобно. От чего по телу бегут мурашки.
- А что я должна помнить?
Как же я хочу это забыть...
Неожиданно гнев накрывает Люциуса, будто волной. Он бьет рукой о стену за моей спиной, отчего я вздрагиваю.
- То, как ты своим херовым языком проникала мне в рот! То, как стонала, когда я целовал тебя! То, как...
Гнев, негодование, стыд, ненависть, неверие смешиваются в один удар, которым я отталкиваю Люциуса от себя. Он кажется, немного удивлен такому повороту событий, но потом привычная маска гнева и презрения возвращается на его лицо.
- Хватит врать, чертов ублюдок! Я никогда бы не сделала подобного!- ору я.- Даже будь я трижды пьяной и четырежды в отчаянии, я бы не поцеловала тебя! Это ты! Это все ты! Если что-то и было, то ты сам поцеловал меня, воспользовался мной! Гребанный поддонок.
Его глаза наливаются такой холодной ненавистью, что мне на секунду становиться не по себе.
- Ты действительно думаешь,- усмехается ублюдок.- Что я бы опустился до такого дна, чтобы притронутся к тебе? Не говоря уже о том, чтобы поцеловать такую уродину? Давно в зеркало смотрела, а, слюнявая шлюшка?
Я вздрагиваю. Я ненавижу себя за это, но я вздрагиваю. Глаза начинает жутко жечь, а в горле встает жутких размеров ком. Меня, твою мать, действительно задели его слова. И я не хочу, чтобы он это видел. Поэтому я отталкиваю его в миг ослабшими руками, чтобы пройти. Я уже в двух шагах, слезы душат меня, когда неожиданно холодные пальцы охватывают ткань свитера на локте. И прежде, чем я успеваю что-то рявкнуть, наорать, звучит вопрос:
- Он хорош?
Тихое, спокойное. Ледяное.
- Что?
Против своей воли я поворачиваюсь. Вопрос настолько меня ошарашил, что я... Просто смотрю в его лицо. Оно ничего не выражающее, будто мраморная статуя.
- Джексон хорош в постели? Что ты сделала, чтобы он бегал за тобой, словно ручная собачка? Заплатила ему?- он вскидывает бровь.- Потому что он вряд ли просто так отказался бы от всех своих девушек ради такой, как ты. Или он в отчаянии? Секс с тобой наверняка самое ужасное, что...
Руку обжигает огнем. Урод. Сама не замечаю, как бью ему пощечину. Третью.
Бог любит троицу, так ведь, мерзкий подонок?
И пока он не успевает что-либо предпринять, я выметаюсь из кафе, схватив фреш со стойки. Гребанный фреш.
***
Меня чуть не сбила машина.
Мысли настолько яро окружили меня, я так быстро и целенаправленно летела к машине Джека, желая убежать от... Всего, что не смогла вовремя отреагировать на затяжной звук сигнала и скрип шин об асфальт. Я просто в ужасе замерла, как какая-то тварина, стакан фреша выпал у меня из руки и зеленоватая жидкость растеклась по дороге.
К счастью, водитель успел затормозить. Меня начинало трясти от ужаса, от понимания, что меня только что могли убить, но тем не менее я заставила свои дрожащие ноги отнести меня к черному мерседесу. Подальше от водителя, хорошенько кроющего меня матами.
Джек уже вылез из машины и подбежал ко мне. Его глаза горели беспокойством.
- Софи, Господи, ты в порядке?- он пристально рассматривал мое тело на наличие повреждений.- Как это произошло..?
- Их было много?- сиплым голосом перебиваю я, отмахиваясь.
И чувствую, как внутри целая лавина мыслей, эмоций, подозрений накрывает меня с головой. "Опустился бы до такого дна, чтобы притронуться к тебе...", "Уродина", "Ты ему заплатила?", "Слюнявая шлюха" и все слова, что были выплюнуты мне в лицо. Но самое яркое, самое нещадящее: "Он вряд ли просто так отказался бы от всех своих девушек ради такой, как ты.."
Мне надоело это. Надоела эта чертова зудящая под кожей неопределенность. Эти вопросы, на которые я не могу сама ответить, на которые должен ответить сам Джексон. Я хочу выяснить, здесь и сейчас, что между нами происходит. Потому что мне чертовски херово в этот момент.