Констанция

— Уведите его и утилизируйте. Он опасен даже после вашей обработки, господа, — сказал человек, отворачиваясь от Марка.

Золото на стенах сегодня сияло непомерно ярко.

За спиной Вура зашумели цепи.

— Нет, погодите. Я не хочу на утилизацию! — закричал Марк, пытаясь выбраться из кандалов.

Анод, который до этого стоял подобно мраморной колонне неподалеку, вдруг оживился. Отдал какой-то приказ черным безымянным, и все шестеро разом разошлись, натянув цепи до предела.

Марк больше не имел возможности двигаться и теперь беспомощно повис на цепях, удерживающих его.

— Толку от твоих стараний? — Вур вновь повернулся к нему. — Стараться нужно было тогда, когда ты все еще являлся первым одухотворением, а не сейчас, когда тебя решили утилизировать за плохое поведение. Сейчас нужно просто сдаться.

— Да иди ты к черту, Вур! Неужели тебя никогда не учили прощать?

Вур приподнял от удивления брови. Марк понял, что сумел задеть бесчувственного человека за живое и немного успокоился, когда тот стал медленно подходить к безымянным.

Но, как оказалось, напрасно.

— Нет, дорогой Марк, не учили. Уведите его уже, наконец.

Вновь загремели цепи. Шестерка черных безымянных ровным шагом направилась к выходу из зала, а их главарь, Анод, остался стоять на месте и с интересом разглядывать Вура.

— А сначала вы мне показались суровее, — просто сказал он, и, все также развернувшись на пятках, ушел за своим строем.

У самого выхода номер триста двадцать помедлил и, решившись, все-таки сказал:

— Возможно, утилизировать это одухотворение было неверным выбором с вашей стороны.

Когда двери за ним закрылись, человек, забывшись, пробормотал:

— Он все равно бы не справился с нападением Ронк.