Страница 15 из 49
- Родной брат, представляешь?
Я с любопытством посмотрела на вытянувшееся лицо друга и хихикнула. Вот, я примерно так же выглядела несколько дней назад.
- И что? Он теперь будет жить с вами?
- Наверное, - я пожала плечами и горько вздохнула. – Вообще, Антон подавлен сейчас. Он не разговаривает почти и из комнаты все каникулы не выходил. Ему трудно понять, почему его обманывали всю жизнь. А он не один такой. Я, например, не понимаю, как мама выдержала подобную новость. Ребенок на стороне.
Никита хмыкнул. Встал. Подождал, пока я сложила вещи, и пошёл следом за мной в гимнастический зал.
- Ты его теперь жалеешь?
- У меня было счастливое детство. И отец, самый лучший. А у него… Он урывками рассказывал кое-что. Не скажу, что он видел сплошную радугу.
- Мне кажется, это не повод вторгаться в чужую жизнь.
Мой друг весьма грубо это сказал.
- Ты прав. Что-то я совсем раскисла с этими новостями.
Никита часто говорил разумные вещи, тогда как я витала в облаках. Тем более, со стороны виднее. Моя семья мне дороже всяких внебрачных отпрысков. Я так боюсь, что родители не смогут смириться с этой ситуацией, и отец уйдет из семьи. Мама много плакала последнюю неделю, когда прозвучало признание: Антон – его родной сын. Она знала об этом с первого дня появления мальчишки в нашей семье. А вот родителю довелось узнать об этом всего несколько месяцев назад, с легкой руки бабушки Антона.
А я… я пока не поняла своих чувств. Мне вдруг стало жалко парня. Он смотрел на нас, как щенок бездомный и вся спесь его ушла, когда он услышал признание отца.
Антон не хотел есть, тогда как я приносила в комнату подносы с едой и молча ставила на письменный стол. Он не хотел говорить, я не делала попыток пообщаться. Мне нечего было сказать. Ему врали, мне тоже.