Феномен

   Катарина нагнулась.

   - С вами все хорошо?

   Голова мужчины свесилась в ее сторону, глаза у него мертвые, пустые.

   - Боже мой, - Катарина закрыла рот, чтобы не вскрикнуть и отпрыгнула.

   Она осмотрелась, не видит ли кто. Миша уже погасил свет, и большинство пассажиров засыпало. Стало тихо даже за шторкой бизнес-класса.

   Катарина со всей силы навалилась на тележку и буквально влетела в кухню.

   - Быстро, бери аптечку! - она подняла трубку терминала.

   Вера ответила на другом конце:

   - Слушаю.

   - У нас пассажиру плохо. Возможно, умер.

   Миша застыл на месте, разинув рот.

   - Ждите меня.

   Катарина решила положить мужчина вдоль сидений. Со своим небольшим ростом она без труда протиснулась к иллюминатору. Наклонив мужчину за плечи, она с удивлением обнаружила, что Миша, вместо того, чтобы помочь ей и придержать ноги, исчез. Аптечка, аккуратно лежала на сидении, как плевок ей в лицо.

   Да как совесть позволила ему так поступить? Сколько еще он собирается доказывать, что ненавидит ее?

   Катарина уложила мужчину. Он весил целый центнер, не меньше.

   Вера быстрым шагом прошла через салон.

   - Ну что?

   Катарина проверила пульс, отрицательно покачала головой.

   Вера подошла к терминалу и настроилась на передачу данных на громкоговоритель:

   - Уважаемые пассажиры, прошу вашего внимания.

   Вера включила свет в салоне. Десятки сонных любопытных глаз высунулись из-за спинок.

   - Если на борту присутствует врач, прошу вас подойти к бортпроводникам.

   Она повторила несколько раз.

   Подошел мужчина, тот самый с огромными кистями, летевший с мальчиком.

   - Я врач. Костоправов.

   Он сказал это так утвердительно, будто они могли сомневаться.

   - Этот мужчина. Он не дышит, и пульса не могу прощупать, - Катарина еще держала пальцы на холодеющей шее, в надежде, что его сердце вот-вот забьется.

   Врач жестко выпихнул Катарину в коридор, вытащил плед, который она уложила под головой и швырнул в нее.

   - Теплый еще, - он проверил пульс и дыхание.

   Костоправов зажал мужчине нос, сложил пальцы кольцом на его губах и выдохнул в них.

   Далее произошло то, что Катарина вот уже несколько минут пыталась осмыслить.

   Мертвец лежал на креслах с широко разинутым ртом, набитым изорванной бумагой и мусором. В кармане переднего сидения лежал журнал с правилами безопасности, от которого мужчина и отрывал куски и запихивал их в себя, пока в тесноте бумага не начала резать десны и ротовую полость, перекрыв доступ воздуха в гортань. На щеке было сквозное отверстие размером с монету, скрытое ранее повязкой. Края кожи обуглены, как у запеченной курицы. Из этого "отверстия" под действием воздуха и вылетела накопленная во рту слизь и кровь. Поток попал Костоправову на лицо и одежду.

   Вера убежала к пилотам, кожа на ее лице стала белее волос.

   Катарина, заглотив побольше воздуха, и прищурившись, накрыла пледом труп. Пассажиры снимали происходящее на камеры мобильных телефонов. Если Катарина в действе и мечтала быть моделью, но не при таких обстоятельствах.

   Запах стоял кислый, будто в уксусе раздавили тухлое яйцо.

   Пассажиры нервничали и переговаривались. Катарина не могла позволить себе покинуть салон и проклинала Мишу. После случившегося он так не вышел из кухни.

   Пересохло во рту. Взгляд то и дело опускался на вспененную пузырьками кровь на ковре. Она должна успокоиться и взять себя в руки. Никто кроме нее не сможет помочь пассажирам. Это ее работа. Это ее долг.

   Пассажиры цепочкой направились в туалет бизнес-класса, задние туалеты закрыты по распоряжению Веры.

   Костоправов вышел из туалета, умывшись. Глубокие красные пятна на рубашке не выведет ни один стиральный порошок.

   - Быстро сел на место! - гаркнул он сыну, вышедшему в проход на поиски отца.

   Мальчик бегом вернулся обратно.

   Подошел телохранитель депутата и молча приподнял плед. Катарина хотела отвернуться и не смотреть, но неведомая сила любопытства сама повернула голову в нужном направлении. Телохранитель опустил плед и вернулся в бизнес-класс.

   Позвонила Вера:

   - Успокойте пассажиров. Будем садиться в ближайшем аэропорту.

   ***

   Максимов сидел на угловом столике и опустошал чашку кофе. Посетителей ресторана было не много, а те, что пришли, расположились на другом конце у панорамных окон и наблюдали за разыгравшейся на улицах Москвы стихии. Ветер поднимал в воздух грязь с мусором и кружил, словно помехи на старой пленке.

   Ерофеев опаздывал.

   Тихая мелодичная музыка вырывалась из невидимых колонок справа, слева и даже сверху. Хозяева ресторана рассчитывали, что после тяжелой рабочей недели это должно успокоить и расслабить посетителей, как и виски со скидкой. Пахло мясной поджаркой с чесноком.

   Максимов же был напряжен, а верхний и нижний клык со скрипом терлись друг об друга. Он прочел последнее смс от Юли еще раз:

   "Ты не ведаешь, что говоришь. Ты запутался. Я больше так не могу. Я поеду и сама все расскажу твоей жене, ты меня не остановишь. Мы будем вместе. Люблю тебя"