Апгрейд

Оцифрованный Мир. Часть 1. Апгрейд

Эпизод 1

Нет будущего, кроме — выбранного тобой…

Москва. 2047 год. Склиф. Палата в хирургическом отделении.

Боль. Она выматывает меня. Жжёт изнутри калёным железом. Хочу заорать. Не могу. Нет сил. Меня мутит. В голове туман.

«Что со мной? Где я?!».

Продираю глаза. Тут же загорается тусклая неоновая подсветка. С трудом различаю прозрачную крышку узкого, как гроб бокса. Снаружи темнота. Тишина.

«Твою…ж… мать! Я что, в медкапсуле?! Какой дрянью меня накачали?».

Видимо, я туплю после наркоза. Память, как трухлявая простыня, чуть потянешь и рвётся. От слабости, дрожу. Откидываю белую накидку. С трудом вытягиваю руку. Пытаюсь нашарить кнопку вызова медсестры и… упираюсь забинтованной культей правой кисти в податливый силикон обшивки капсулы. Из окровавленного обрубка торчит металлический стержень. На сгибе локтя закреплён внутривенный инжектор с жидкостью бордового цвета.

«Ааа!..»

Немой вопль разрывает мозг. Надо успокоиться. Как? Вспоминаю, как учила мама, когда мне в детстве снился кошмар. «Чудовищ нет, — говорила она, — просто дыши глубже и считай. Вот так…»

Раз-два.

Раз-два.

Моё сердце бьётся ровнее.

Раз-два.

Поворачиваю голову. Шарю глазами по простыне. Неонка мерцает. Вспыхивает и тухнет, как лампы стробоскопа. Фокусирую взгляд и, точно получаю кулаком под дых.

Левой руки тоже нет!

Задыхаюсь. Желудок скручивает спазм. Резко поворачиваю голову влево. Меня выворачивает наизнанку. Забрызгиваю блевотиной стенку капсулы. Воняет кислым и кровью.

Утираю губы культей. Замечаю, что на стенке капсулы загорается красный огонёк светодиода. Из внутренних динамиков бокса доносится звук шагов.

«Кто-то идёт? Но кто?»

Меня бросает в жар. Чуть приподнимаюсь на локтях. Упираюсь лбом в толстый лист изогнутого плекса. Скашиваю глаза. Жду. Хочу пошевелить ногами, но, до жути боюсь. Вдруг, их тоже отрезали?..

Мысль превращается в страх. Он накатывает волной. Надо вспомнить. Вспомнить всё, что со мной случилось.

Эпизод 2

Я всё ещё жду.

Руки уже затекли. Ложусь на спину. Обрубки кровоточат. Стараюсь не дышать. Сердце предательски громко стучит о грудину. Звук шагов всё громче. Поднимаю культи. Мне кажется, что я сжимаю кулаки.

Страх отрезвляет. В голове словно, что-то щёлкает. Мысли внезапно проясняются. В сознании возникает картинка.

Зима.

Ночь.

Строительство высотки в «Москва-Сити_2». Глаза слепят прожектора. Холод пробирает до костей, несмотря на термокомбез с электроподогревом. Я в бригаде рабочих на сотом этаже. Заливаем бетоном междуэтажное перекрытие. Смесь выплёскивается из толстенного хобота насоса.

На мне ЭРА-2Т — рамный строительный экзоскелет активного типа. Мы зовём его «быком». Модель китайская, но собирают у нас, кстати, рабочие из Поднебесной. Лепят, как пирожки, на своих заводах, построенных на арендованных территориях. Когда-то, там была тайга, лес, а сейчас… бесконечные промзоны, гидропонные овощехозяйства и фермы по производству искусственного мяса. Ушлые черти. Хорошо устроились. Но лучше не думать об этом. Слишком херово становится на душе.

Зато, экза неплохая. Только движок, чёт барахлит. Чувствую, как за спиной, стоит прибавить усилия на гидроприводах, начинает вибрировать роторный мотор. Демпферы не спасают. Прям колотит его. Сколько раз я просил прораба, сказать начальству, чтобы отправили моего «быка» на диагностику. Этот мудила всё отмахивается.

«Потом! Забей! У нас — конец года! Бюджет уже подбит. Лишних денег нет. Сейчас поднажми, а потом разберёмся».

Уроды, на всём экономят! Только без ЭРЫ, рукав не удержать, а план, ради премии, надо гнать.

Недалеко семенит «пёс». Робот перебирает паучьими лапами по арматурному каркасу. Сканирует моноглазом с лазерным дальномером и ультразвуковыми датчиками конструкцию. Прораб говорит, он — наш помощник. Ищет косяки. Щаз! Я как-то слышал разговор технарей.

Манагеры в офисе, через «пса», за нами следят, чтобы мы работали. Ага! Схалтуришь тут. Себе дороже. Бабки всем нужны. Только в ноябре, двоих из бригады Михи турнули. Ребята на этаже покалечились. Жопу рвали. Объём давили. Торопили их, а страховка, медичку не покроет.

Твари!

И не рыпнешься. Сразу в деле метку поставят — права качает. Это — как волчий билет. Никуда потом не возьмут. Даже мусор на полигонах разгребать. Там и так, желающих хватает. Когда ты по уши в говне, а на тебе семья и ипотека, ценишь каждую кроху, упавшую со стола хозяев. Так и живу.

Молча жру их дерьмо. Лишь бы не остаться без работы. Терпила! Ненавижу себя. Да и… хер с ними!

Хочу сплюнуть, но в экзе, в шлемофоне, с активной системой шумоподавления, это — не получится. Представляю, какой на этаже стоит грохот. Десятки строителей. Ворчат насосы. Крутятся лебёдки. Экза шипит сервоприводами, но я отчётливо слышу в наушниках, как переговариваются ребята.

— Куда прёшь!

— Левее, левее давай!

— На хуй иди!

— Сам пошёл!

— Едрить тебя! Ты что, слепой?! Нахрена сюда льёшь?! Туда, туда хобот пихай! Глубже! Как жинке своей вставляешь! Забыл? Научить?

— Себе лучше засунь!

Раздаётся хохот. Ругань, звучит, как песня. Причём, ребята не со зла, а так, по привычке — веселей работается.

Я не уловил момент, когда, подо мной, что-то страшно хрястнуло. Теряю равновесие. Валюсь набок. Давление в системе подачи бетона растёт. Изогнутый рукав резко распрямляется. Меня отбрасывает к стене.

Бах!

Хорошо, что на голове шлемофон, а туловище прикрыто защитными дугами экзы. Так бы расплющило. Движок надрывно гудит. Хобот бетононасоса вырывается из клешней «быка».

«Твою… жжж… мать!»

Слышу протяжный крик. Поворачиваю голову. Вижу Серёгу. Он в «ходунках» — пассивном — разгрузочном экзоскелете. Сквозь триплекс защитной маски на меня таращатся расширенные от ужаса глаза.

Сергей барахтается в бетонном растворе. Жижа засасывает его, как болото. Он тянет ко мне руки.

По договору с компанией, я должен беречь дорогую экзу, а не играть в героя. На секунду, задумываюсь. Цена железа и электроники, против жизни человека.

Да пошли они в жопу со своими правилами!

Рывком поднимаюсь. Иду к Серому, с трудом выдирая ноги из чавкающей смеси. В голове скачут мысли:

«Где остальные ребята? Уже смотались? Я остался один?»

Не вижу их. Пот заливает глаза. Серёга почти с головой ушел в жижу. Видимо, не выдержали гидроподпорки, и опалубку, под весом бетона, рвануло. Представляю, как, на этаж ниже, хлещут десятки кубометров смеси.

Хватаю Сергея за руку. Со всей дури «быка» упираюсь ножными приводами в пол. Тяну Серёгу на себя. Не идёт. Видимо, он зацепился за арматуру. Тяну его ещё сильнее.

Серый дико орёт. Думаю, клешня «быка» сломала ему запястье. Выбора нет. Надеюсь, его костюм выдержит нагрузку. Или рука, или он утонет в быстротвердеющем бетоне.

— Ааа… — ору я. — Су…ка… Держись! Давай!..

Серёга разевает рот. Бетон захлёстывает его с головой.

— Глеее…б!..

На поверхности булькают пузыри воздуха.

— Бля!.. — мой крик перекрывает шум движка.

Ныряю в смесь. Нащупываю экзу друга. Что есть дури, рву её вверх. Заляпанная бетоном морда Серёги показывается на поверхности. Живой чертяка! Ну, слава богу! Вытащ…

Внезапно, подо мной, что-то громко ухает. Слышится грохот. Пол уходит из-под ног. Меня подхватывает, как течением и я, под вопль Сергея, падаю вместе с ним вниз, в темноту…

Эпизод 3

2047 год. Склиф. Пять часов спустя после обрушения перекрытия в «Москва-Сити-2»