Страница 3 из 139
Домой я вернулась за час до заката. Покормила кур и козочек, перебрала землянику и засыпала сахаром. Поднялась к себе и долго не могла заснуть, вспоминая произошедшее со мной событие. Утром встала сонная, затопила печь на летней кухне, проверила нашу скотинку и начала заготовку варенья. Параллельно занялась изучением замечательных философских трудов Святого Акратия. Первый том отнял у меня полтора дня и здорово отвлёк от переживаний. А за чтением второго меня застала вернувшаяся мама.
- Привет, ты в этот раз быстро, - улыбнулась, закрывая книгу.
- Я попала на ярмарку, так что купила почти всё одним махом. Держи, - она протянула мне деревянный футляр, с вырезанным узором нот.
- Ура! – крепко обняла маму, а потом села прямо на пол и открыла крышку. С восторгом провела рукой по прохладному металлу, восьми клапанам, коснулась мундштука и расплылась в улыбке. Мечта сбылась! – Я пойду, поиграю?
- Хорошо, - мама проводила меня довольным взглядом и стала разбирать покупки. А я унеслась на берег речки и присела на плоский камешек. Проверила звучание каждой ноты и заиграла любимую озорную мелодию. Похожая на весёлый ручеёк, она унеслась вдаль, играя с зелёной листвой. Тонкая и воздушная, она окрыляла и звала мою душу в полёт. Как же я хочу взлететь, расправить крылья, как птица, и увидеть весь мир, а не только этот давно изученный лес. Встреча с незнакомым человеком открыла внутри меня новые грани. И теперь я жаждала узнать, как живут другие люди, чем они дышат, чем интересуются. В следующий раз обязательно попрошусь в город.
- Снежанна, ты ужинать будешь? – позвала меня мама спустя два часа. Солнце давно село, а я всё сидела на остывшем камне и перебирала известную мне музыку.
- Иду! – крикнула я, складывая флейту в футляр. Пока меня не было, мама успела поджарить овощи и сделать свекольный салат. Переставив с полки на стол зажженную масляную лампу, села напротив мамы.
- Я купила тебе новые штаны и кожаную куртку со съёмной меховой подкладкой. Хорошая вещь, гномьей работы, прослужит долго.
- Дорого, наверное, - смутилась, отлично понимая, сколько стоят такие вещи.
- Да дорого, - кивнула она, - целых двадцать пять серебряных имирсов. И ещё в десять новые сапоги обошлись.
- Зачем?
- Твои уже прохудились, а болеть тебе ни к чему. Малейший дождь и ноги мокрыми будут.
До конца ужина меня мучил один единственный вопрос. Сказать ей, или нет? Она ведь столько раз говорила, чтобы я не приближалась к людям.
- Мам, - в конце концов, решилась на полуправду. – Я позавчера видела в лесу человека.
- Он тебя видел? – вскинула голову она. В её глазах я заметила страх. Чего она боится? Что он окажется разбойником?
- Нет, - соврала, придав своему лицу честное выражение. – Я за деревом спряталась, - частично ведь так и было, верно?
- Ох, - осела она, выпустив из рук нож и вилку. – Хорошо.
- А в чём дело, мама?
- Просто я не хочу, чтобы ты с людьми виделась. Плохие они.
- Но почему? – неужели моя затея с поездкой в город умрёт ещё до того, как я её озвучу? – Не могут же они все быть такими ужасными, ведь ты-то не плохая!
- Тебе захотелось в город, - поняла она. – Прости, малышка, но это невозможно.
- Почему? – я подскочила, опёршись руками о стол.
- Это нелегко объяснить. Дай мне недели две, милая, - сдалась мама.
- Обещаешь?
- Обещаю, - выдавила она и отвернулась, скрывая слёзы. Мне стало жутко стыдно. Как же ужасно я себя повела. Опустившись рядом с её стулом, положила голову на её колени и вымолвила:
- Прости.
- Ничего, Снежинка. Обещание я выполню, слишком много уже задолжала. Пора тебе всё узнать.
Мама задумчиво гладила меня по волосам, я же просто забылась, пока за окном не начала светить луна. Её свет ворвался на кухню и привёл нас в чувство.
- Пора спать, - шепнула мама. Я обняла её, поцеловала в щеку и пожелала сладких снов. – Спокойной ночи, милая.
В каком-то непонятном забвении прошли целых полторы недели. Мы мало разговаривали, занимаясь в основном зимней заготовкой. Я много читала и совсем не притрагивалась к новой флейте. А во время одного из походов за ягодами снова увидела человека, но на этот раз поспешила спрятаться. Слишком отчетливо запомнила слёзы мамы. Просто так она никогда не плачет. А значит, причина, по которой она не пускает меня к людям, действительно серьёзна. И совсем скоро я узнаю её.