Веди меня, ветер!

- Если мы не можем усилить людей, может быть тогда можно их ослабить? - впервые за все время подал голос Риаган.

- Что? - наши головы разом повернулись в его сторону.

- Ты с ума сошел? Зачем ослабить? Чтоб они быстрее умерли? -

Нет. Нам нужно дать им время дождаться помощи, так?

- Так, - согласились мы.

- А если, наоборот, попробовать не разогнать энергии в теле, а замедлить ?

Морщинистое лицо знахарки вдруг перестало напоминать ядовитую сморщенную гнилушку.

- Айгир говорил, что яд теней распространяется вместе с жизненной энергией человека и пожирает ее. Посмотрите внимательно. В беспамятство впали в основном дети и самые молодые охотники. Те, кто постарше еще борются. Значит, чем моложе человек, тем быстрее его убивает яд.

- Потому что энергии в теле текут быстрее и ярче, - закончила мысль знахарка. Теперь старуха смотрела на Риагана с уважением.

- Если мы сможем замедлить течение энергий, яд будет убивать жертву медленнее. Мы выиграем время.

- Вы понимаете, насколько опасно вмешиваться в такие тонкие процессы? - спросил Айгир.

- У меня выбора нет. Риск оправдан. Другого шанса может не быть, - ответила знахарка.

- Как вы это сделаете? - сомневался Айгир? - Я встречал охотников, имеющих подобный дар, но здесь таких нет. И я не знаю ни одной травы, обладающей такими свойствами.

- Я, кажется, знаю, - сказал Риаган. - Нужно использовать корень меариса. Мама использовала его, когда делала лекарство одному из старых охотников. Его убивала огромная опухоль. Этот старик лежал у нас дома как мертвый пару недель. А потом мама отделила эту огромную шишку от его шеи. Правда, на месте опухоли осталась большая рана… Мама говорила, что ей не чем стало питаться, вот она и усохла.

- Меарис — лечебный? Молодец, мальчик! Он лучше тебя учил свои уроки, - пихнула меня тыльной стороной руки старуха.

- И лучше тебя, - вернула я колючку.

- Ух, змеюка! - расхохоталась знахарка.

- А если меарис совсем остановит течение энергии? Люди умрут еще раньше, - высказал опасения Айгир.

- Да, - вновь посерьезнела старуха. - У тебя рецепт отвара сохранился? Я мало что знаю про леченые свойства меариса.

- Вернее, ничего, - съехидничал Айгир.

- Ничего, - согласилась знахарка и обратилась к Риагану. - Дом твоих родителей уничтожили. Вещи тоже. Неужели, ты смог унести записи своей матери? Книгу рецептов?

- Нет.

- Тогда как мы приготовим лекарство, если нет рецепта?

- Я помню его наизусть, - усмехнулся Риаган.

- Ты изучал целительство? - удивилась я.

- Нет, - улыбнулся Риаган. - Просто отвар для того старика все две недели варил я. Это был единственный раз, когда я помогал матери в лечебном деле.

- Почему?

- Видишь ли, когда опухоль у старика отпала, он пришел в себя и стал снова ужасным сварливым вечно всем недовольным стариком. Мать стонала от его чудачеств. Он замучил ее придирками и капризами. Меня он гонял, как презренное насекомое. И я подмешал в его восстанавливающий отвар слабительной травы. Раньше он гадил только словесно, а после моего отвара стал гадить еще и по-настоящему. Убирать все это за ним приходилось мне в наказание за своеволие в лечении. Так я понял, что знахарство — не мое призвание.

- Надо было твоему отцу еще и выпороть тогда тебя, - покачала головой знахарка. - За вредительство и за то, что мстил.

- А он и выпорол. Зад до сих пор горит.

Все уцелевшие жители деревни рыскали по лесу и стаскивали к нам корешки меариса. Появилась надежда. Риаган варил уже третью порцию лекарства. Женщины выпаивали его раненым. Принимать отвар надлежало каждый день. А тем временем Айгир будет вытягивать яд из пострадавших по очереди. Раненые один за одним затихали. Переставали метаться и стонать, успокаивались. Холодели их руки, бледнела кожа. Они словно застывали во времени. Их сердца бились очень медленно. Дыхания было не слышно. Кровь из ран перестала пачкать повязки. Спящих накрывали одеялами, чтоб не переохладились сильнее необходимого. Поляна стала выглядеть жутковато. Замершие тела жителей и впрямь напоминали мертвецов. Приходилось напоминать себе, что они живы. Просто застыли, глубоко заснули, замедлились почти до состояние мертвого. Спустя пару часов стало окончательно ясно, что отвар действует. Ухудшений в состоянии раненых не наступало. Айгир уже начал лечение. Он занимался первым юношей всю ночь. А к утру мы поняли, что из нашей затеи ничего не выйдет. Брату не удавалось вытянуть яд из тел раненых. Он пробовал снова и снова с разными пострадавшими. Женщины поили раненых новой порцией отвара, рецепт которого теперь знали все. Айгира шатало от усталости. Мы с Риаганом сидели на скамье как пара нахохлившихся птиц. Он медленно пил какой-то бодрящий отвар знахарки. Я прижималась к своему охотнику, по обыкновению, обвившись вокруг его руки и отчаянно боролась со сном. Когда совсем рассвело, знахарка отправила нас отдыхать. Мы втроем приплелись к домику Маиры, чтоб немного поспать. Вдова тут же засуетилась вокруг нас. Она щебетала что-то про завтрак, про моечную для нас, про удобные постели… Сил хватило только на то, чтоб вымыть руки и лица и переодеться в чистое. Маира приготовила мне ту самую комнату, в которой я спала в первую ночь деревне. Мужчинам постелили прямо на полу. Не долго думая, я сползла с постели под бок к Риагану и заснула быстрее, чем закрыла глаза.

- Как ты думаешь, почему лечение не работает?

Айгир угрюмо жевал кусок хлеба с сыром, витая где-то в своих мрачных мыслях. Мы уже сходили в моечную с утра и чувствовали себя немного лучше, смыв с себя следы ночевки в погребе, битвы с тенями и дежурства возле раненых этой ночью. Мы больше не выглядели как трое нищих. Напротив нас за столом сидели старшие сыновья Маиры, занимая вдвоем большую часть пространства кухни