Светлое будущее

Глава 37. Исповеди ноты

 

***

И вправду, кухня…

Несмелые шаги к окну, где и расселся Федька. Облокотилась я рядом на подоконник. Взгляд на сигарету в руках брата, на пепельницу:

- Ты опять куришь? – несмело.

Отвернулся, скривившись. Взор на улицу. Прожевал слюну, горечь, и вместе с эмоциями сплюнул за окно. Затяжка, сбил пепел на блюдце – и вновь взгляд утопил в ночном полумраке.

- Федя… поговори со мной, а, - отчаянно, давясь неким страхом.

- А ты вон, - разворот – и махнул рукой (не сразу, но все же… отважился). – Туда сходи, поговори. Смотри, кипит там, небось, весь.

- Рож! Ну че ты опять заводишься?! А?

- Да ниче! – раздраженно гаркнул. Еще один вдох дымом – и потушил в пепельнице окурок, выбросил долой. Разворот – и только хотел уйти, как тотчас перехватываю, останавливаю его ход.

Нехотя, но все же поддается. Шаг назад – и оперся на подоконник. Замерла послушно и я рядом, присев. Плечом к плечу:

- Федька… ну, не надо, прошу. Я тебя столько не видела! Так соскучилась, а ты!

- Ну так пришла бы, - дерзко. Взор в глаза. Скривился от раздражения.

- А я и ходила, - не вру. - Сколько билась там головой об забор. Пороги оббивала, каждому *** кланялась. Уже не знала, как улыбаться и просить. Хотя бы… если даже и не видеть, то спросить, узнать как дела. Чтоб действительно передачку передали, а не заныкали и по своим карманам не распихали. Ты думаешь, мне здесь весело было? Мало я слез пролила? И посадили бы тебя! ПОСАДИЛИ БЫ! Если бы не Мирашев!

Заиграл скулами. Отвернулся. Смолчал.

- Да, он сделал это ради меня. Но… когда все у нас начиналось, никто и подумать не мог… что наш… союз коснется и тебя. Во-первых, Мирон долго еще был не в курсе, что тебя закрыли… Этот… - страшно, мерзко даже произнести имя того ублюдка вслух, но… - В-валентин… он же втихую все обставил, зарыл тебя – и ждал только, пока крест вознесут. А я… я ума не могла приложить… кто и за что так с тобой. Если не врал ты, то и того… всё хуже, страшнее. Понимаешь? И то… что рядом со мной оказался человек, которому под силу было не только меня… с того света вытащить, но и тебя, то…

- В смысле, с того света? – резко перебил меня Рогожин, обернувшись. Нахмурился. – Эта с*ка, Мазур, че… и до тебя дое**вался?

- Да. Пытался, было… Да не в том дело! – резво перебиваю сама себя, не желая врать (но и правду вскрывать никак нельзя). – Рожа! Федя! Мирон… он… он… - запнулась я, подбирая слова, опустив взгляд. – КОРОЧЕ! – гаркаю я, сделав глубокий, шумный вздох, прогоняя боль. – Это мой выбор. И он не связан с тобой – уж никак! Понимаешь? – глаза в глаза. – Мирашев… мы с ним познакомились еще до того, как ты вышел. И с того момента… у нас все завязалось. Просто… поняли это… лишь спустя годы.

Обомлел, не дыша.

Нервно сглотнула я… из-за такой его странной, пугающей своей неизвестностью, реакции.

Жгучие, убийственные минуты тишины, а потом отчаянно решаю перекроить все, повернуть на другую тему:

- Ты лучше скажи…Как у тебя все вышло так? С… этим. Вы же… друзья офигенные были. Он тебя, считай, из-за решетки тогда раньше времени вытащил, все организовал по прибытию. Дело открыли. Как два сапога пара были! А потом – бац… и рухнуло всё.

Хмыкнул вдруг:

- «Бац», - спаясничал, повторил за мной. – Вот ты так же мыслишь, как и я поначалу. А потом мне люди рассказали… Что он за крендель… и как поступает. Не лучше твоего этого, - кивнул головой. – Если я и считал его другом, то он меня – нет. Только пользовался. Притворялся. У таких, как они, - и снова кивок головы, - друзей вообще не бывает. По крайней мере, не такие лохи, шестерки, как я. Организовать дело – организовал я, всё поставил на конвейер… считай. Бабло само в руки потекло. А этот давай давить сразу на тему, мол, что он спонсор… и без него бы всего этого не было. А я – так, сбоку припеку, пригрелся нечаянно, нахально – свински и неблагодарно. Но я же не мышил себе! - отчаянная жестикуляция. – Я всё обратно вкладывал. Всю прибыль! На*** зарплату – выуживал по минимуму, на самое необходимое, а всё остальное – обратно же в дело. Один магазин – мало. Откроем два, раз получается. А там и три. Четыре – но уже немного иной, но смежной направленности: фурнитура, стройматериалы. Всё, короче, было бы зае**сь, да и уже получалось! Если бы не его жадность. Класть ему было на перспективы – уже подавай! Я психонул – и сказал: забирай свою долю со всеми процентами инфляции, с отступными в эквиваленте, рубим бизнес на части, как посчитаем справедливо, - и расход. Хочешь на себя просаживать бабло – сади, а я его буду пускать в оборот. А то я экономлю на всем, стараюсь приумножить – а эта с*ка… как какой-то неисправный сливной бочок – только и течет из него в сортир. Тот, конечно, сразу на дыбы: «Ты меня кинуть хочешь! Вот так и помогай людям!» Б***ь! Круто он загибать стал, он свою прибыл себе, а я свою – на общее благо. Короче, до**зделись мы так, что однажды приезжаю в офис, а за мной следом ребята в масках, заломили… мордой в пол – и наркоту якобы нашли. Сразу в СИЗО, под замок… Но... знаешь, - заржал вдруг горько, - я даже тогда не мог предположить… что наши «братские», дружеские терки… могли вот до такого довести. Что он мог меня кинуть. Ладно, там… на часть бабла, да, надул бы, - закивал головой, всматриваясь мне в лицо. - Не знаю… или еще как. Отобрал бы все магазины, схемы, а мне всучил только нал – короче… Нет. Я был для него тупой пешкой – и он меня быстро убрал, считая, что и сам прекрасно справится с налаженной схемой. И, б***ь? Буквально на днях, с*ка, адвокат сказал, что последний магазин мой с молотка пошел. Как так?.. Только не понятно. Приговора не было, арест на имуществе должен был быть, заморожено все – а хрен там. Оказалось, что на мне – только тачка, которая в кредит, и за которую долг нев***енный… А в остальном – гол, как сокол. Некуда даже пойти, податься… На хавчик даже лавэ нет, не говоря уже… - закачался нервозно из стороны в сторону, упершись ладонями в подоконник, - хату снять или, как думалось, за услуги адвоката отдать. Но ладно бы… Вольскому, как тут этот… юрист пел, но, б***ь, Мирашеву… - взор пристально мне в глаза. Скривился: - Ты же понимаешь… что Мазур – это его пешка, шестерка? Он хоть и зовет его другом, братом, но если че…