Страница 120 из 153
Игнорирует. Внутрь здания. Касса платного туалета. К окошку - и, живо достав из кармана все, что у него там было, швырнул скомканные деньги на тарелку:
- Нам на все. Никого не пускать, пока мы там.
***
Зайти внутрь, выгнать всех, кто там "застрял", грозя стволом.
- Давай не здесь! - отчаянно прошу его, моля, полностью уже осознавая и принимая свою участь, тщетный раз сгорая от страха и волнения.
Но не слушает. Не отвечает. Не реагирует.
Спешно закрыл дверь, провернув замка барашек, и ко мне. Расстегнул пуговицу на моих джинсах и силой рванул змейку вниз - запищала брезгливо молния. Не сопротивляюсь. Рывком стащил штаны вниз вместе с бельем. Стою, гляжу, жду, как далеко он зайдет. Немо изнемогаю от ужаса и паники. За руку - грубо развернул к себе спиной. Подал вперед - прошлась. Нагнул - уперлась руками на тумбу, раковину. Дрожу, подкашиваются ноги. Но терплю, повинуюсь. Не так я представляла... свой (добровольный) "первый" раз... но...
Шорох, страх, ожидание - и слой, с напором, не сразу, но вошел, проник в меня. На глазах моих тотчас застыли слезы. Странные, жуткие, смешанные чувства, ощущения: горькой радости и некого... психопатического облегчения. Пытается двигаться во мне - но не особо ловко выходит. Больно - терплю: сама напросилась и лишь бы теперь не отпугнуть. Когда-то да должны были мы эту черту пересечь. Ему это надо - и уж лучше я буду "исполнять", "давать", чем кто-то иной...
Еще рывок - и айкнула нечаянно. Поморщилась от неприятных ощущений, взрывающих во мне волну прошлого... волну отвращения и страха. Взор испуганно в зеркало, что напротив. Он, Мирашев. И пусть за мной его почти не видно, но вижу его лицо, очертания... - жуть, тошнота отступает. «Во мне Мирон. Ни кто-то иной. А ОН», - сумасбродной мантрой слова, давясь собственной никчемностью и заливаясь отвращением к самой себе.
И снова движение - сухо, больно... неестественно.
Дефектная. Я - ДЕФЕКТНАЯ. Правильно все говорили... Я - урод. Фригидная. И даже... на секс не способна. Только и могут что... больные извращенцы насиловать, наслаждаясь моими страданиями, криками... мольбой и плачем.
- Малыш, расслабься.
Поежилась от его голоса.
Еще движение - и не выдержала взвизгнула от боли.
Момент - и вышел.
Потекли позорно соленые потоки шальной рекой по моим щекам - облажалась. Теперь точно... облажалась.
Потеряю я его. Окончательно и безоговорочно... потеряю.
Какой-то... "правильной" шлюхе достанется, которая все знает и умеет, которая не бракованная. И в которой в башке - не вздор.
Вдруг движение - надел на меня белье, штаны. Обнял за плечи. Попытка развернуть к себе лицом - но тотчас отбиваюсь, вырываюсь, отталкиваю его в сторону - поддается. Страшно, чтоб заметил слезы. И то, если это уже не произошло. А потому опускаю усерднее голову, увиливая и от предательского отпечатка в зеркалах. Шаги к кабинке:
- Я писать хочу, - вру; живо проталкиваюсь за дверь. Забилась в угол.
...тихо, немо, закрыв рот рукой, зажав со всей дури, завыла от унизительной, мерзкой, собственной неполноценности, никчемности, ущербности. «ПОТЕРЯЛА, - грохочет приговор, окончательно накрывая прозрением. - Я... его... потеряла».
Сейчас отвезет обратно, посадит под замок (?), а сам уедет черти куда, туда... где...
как там Алиса говорила... И то, это пока... чтоб не выглядеть балаболом, а дальше - и того... выбросит долой.
С*ка тупая ты, Ника! С*КА! Конченная уродка! Даже ноги раздвинуть "нормально" не в состоянии! Училась бы лучше у Ритки!.. А то пальцем на нее тыкала - а она оказалась в сотни раз лучше тебя!
В сотни!
...если не в тысячи.
Глубокие, до боли вдохи, прогоняя жалость к себе, комкая боль от грядущего окончательного падения - и собраться с духом. Тряпкой стала. Какой ты, тупая овца, тряпкой стала! Только и давишь сопли... а еще на Мирашева заришься! С*ка убогая!
Вдох-выдох. И, в очередной раз стерев «остатки» позора со щек, выйти к умывальникам.
Живо за локоть схватил меня мой Супостат и потащил, "ублюдскую", на выход.