Светлое будущее

Хотел, было, видимо пошутить – отшутиться, как всегда. Но еще мгновение зрительного боя – и сдался. Хмыкнул. Шумный вздох – и отвел глаза в сторону. Взор поплыл около, а затем и вовсе устремился, утонул в небесной дали.

 

- Кто-кто… что? – не смог не съязвить. Прокашлялся: - Сам родом отсюда. Это вы – приезжие, «варвары»-налетчики, - гыгыкнул. Не отреагировала я на шутливый укор. Помолчал немного, сражаясь с какими-то своими тяжелыми рассуждениями, мыслями. - Родители… ну… мать ушла, бросила нас, когда мне было лет пять, а брательнику, - немного помедлил, - лет семь… Да, семь - на два года, если не путаю, он меня старше. И, да, - рассмеялся пристыжено. – Брат у меня есть, родной, - взор в очи. – И ты его даже знаешь, - поежилась я тотчас… лишь бы не Мазуров, умоляю (!) – Кряжин, - огорошивая, перебивая зародившуюся истерику. – Врач из больницы, который нам помогал. Жены фамилию взял. Вот так и разошлись мы окончательно… Вообще, мы очень разные…  Вон, - кивнул головой на меня, – как вы с Риткой.

- Она мне не родная, - перебиваю. – Двоюродная. Это Рожи близкая родная.

- Ну, - ухмыльнулся. – Какая разница… выросли-то вместе. Да и… будто они похожи? Разве что, я не знаю там, - улыбнулся, - глазами. Или ростом… А в остальном – диаметральная противоположность, как и вы с ней. – Скривился вдруг: - Ладно, не о том. Батя нас один воспитывал.  Но пока мать не ушла – бухал в свое время частенько, организм посадил, да еще курил, как паровоз, а потому… не удивительно, что нам и двадцати не стукнуло, как он… того. Кряга на медика учился. А я – так, ПТУ, потом в техникум попал, но не доучился – выгнали за прогулы. Куда мне? – ржет. – У меня… улица, дела. Причем… уже тогда не куклам головы отрывали, - гоготнул. – Так что… а их чертежи и сопли – не для меня все это.

- А в армии служил?

Заржал откровенно:

- Я? – ядовитая ухмылка. Шумный вздох, подавляя смех. Прокашлялся. – Нет. Сначала не нашли… чтоб забрать. - Рассмеялась уже и я (сдержано), не прокомментировала. – А потом… и интерес отпал… - немного помедлил, - не без кое-каких рычагов. А ныне – уже и поздно.

Остаточный мой хохот – и наконец-то совладала с собой.

- Так, подожди, - пронзенная мыслью, вмиг замотала я лихорадочно головой. – А по профессии ты кто? – несмело улыбаюсь.

Взор в глаза – даже приподнял голову:

- Че? – гогочет. – Тоже дипломную хочешь мне защитить?

- Дурак, что ли? - обижено я гаркнула, спрятав взгляд.

- Да че ты, Малыш? Шуток не понимаешь? – захохотал. Расселся. Привстала и я. Обнял, сгреб в охапку – и усадил себе на колени, прижав спиной к своей груди. Шепотом развеселым на ухо: - Лично мне понравилось. Все как в аптеке – получите… распишитесь.

- Ну, - надула я губы еще сильнее. – Не все такие, как я там. Наш универ тем и славится, что не взятками рулит, а знаниями.

- Ага, - заржал враз. – Потому и тачки такие дорогие у некоторых преподов. Вообще… никто и никогда не отменял ленивых двоечников, которым тоже нужен «билет профпригодности», а потому… почему бы и нет? Отличная оферта.

- А ты и такое слово знаешь? – заржала я.

И едва не хором:

- А ты нет?

Загоготал Мирон, поражаясь моей издевке:

- Да ладно? Когда это я успел так спалиться? – хохочет.

- Было дело… было… - добро иронизирую. – Ладно, - перебиваю, причем саму себя. – Так кто ты по профессии?

Рассмеялся пристыжено:

- Только не ржи! – сдавленный смех Мирашева. Молчу партизаном – давлю в себе любые позывы ответить ему тем же. – Электрик.

- Да ладно! – невольно визгом. Живо провернулась в объятиях. Взор в глаза: - Не врешь?

- А че? Нет… - гыгыкнул сдержано.

Хмыкнула. Развернулась.

- А че? – загыгыкал взвинчено. – Слишком простецкое, что ли? Или думала на мордобойщика, палача и «предпринимателя» меня там учили?

- Палача? – и снова обернулась, обрушивая взгляд ему в лицо.

Ядовито ухмыльнулся, цыкнув зубом:

- Пред-при-нимателя, - ехидным вердиктом.

 

***

- И че, маму никогда не искал? – несмело шепнула я, уже едва не засыпая в его теплых, нежных объятиях, убаюканная различными его откровениями, веселыми историями из жизни, юности…

Тихо рассмеялся:

- Шутишь? Эту ш*лаву? Если уж на*** дети свои не нужны – вон… за сколько времени ни разу не попыталась связаться… Ладно, я – дол***б, если верить Кряге и бате покойному, но этот… Серега – он-то… хоть до раны прикладывай цацу… Чего его так, а? И потом, мы были еще малыми. Да, непослушными забияками, но как все дети… Нет, Вероник. - Жестко, приговором: - «Умерла»… так умерла.

Жуткая, жалящая тишина пролегла между нами, язвя воспоминаниями, ощущениями…. Размышлениями.

- А ты? Когда своим-то звонить будешь? Небось, ждут с новостями… да и так, в гости.

- Ну куда мне? – гаркаю. Хотя…. И явно лгу, причем не так ему, как себе – находя оправдания. Синяки только по телу еще кое-какие остались, а так – глянешь в зеркало… кроме как новой прически (А Мирашев меня даже в парикмахерскую сводил – не понравилось ему, почему-то, его собственное творение «ровнятеля») - … всё, как прежде.