Страница 34 из 299
– Ступай к Германику и поговори с ним от моего имени.
– Как прикажете.
Марк встретился с Германиком тем же вечером на заднем дворе его виллы. Он не зря выбрал именно это место, подальше от людских глаз. Двор был окружен с трех сторон сплошным высоким забором, за которым располагались фруктовый сад, фонтан и пруд. Марк тихо беседовал с хозяином дома, когда к ним подошла жена Германика Агриппина. Она мило улыбнулась и поинтересовалась, не желает ли гость пройти в дом и присоединиться к ужину вместе с их семьей, так как стол уже накрыт, и они с радостью примут его у себя.
– Спасибо, моя дорогая, – приветливо улыбаясь, ответил Марк. – Но мне нужно переговорить с вашим супругом и потом спешно вернуться к нескончаемым делам. В другой раз я обязательно останусь у вас. Тем более Германик говорил мне, что вы прекрасно готовите жареного фазана и подаете к нему вино, привезенное из Греции.
Агриппина очаровательно улыбнулась и, покраснев от комплиментов, удалилась, скрывшись за забором.
– Милая у тебя жена.
– Это да, она самое дорогое, что у меня есть.
– Красивые женщины редко бывают одни, но часто бывают одиноки. Ей повезло с тобой. В последнее время я все реже встречаю преданные друг другу пары. Люди несовершенны, но почему-то некоторые убеждают меня в обратном.
– Каждый живет, как хочет.
– Каждый должен жить, как надо, – неожиданно холодно произнес Марк, но тут же поменял интонацию: – Ну да ладно, я пришел сообщить тебе о том, что Тиберий велел послать тебя в Германию к восставшим легионам, дабы успокоить их.
– Быть не может. Как ты уговорил моего дядю пойти на это? Я думал, что он сгноит меня здесь, не подпуская к армии. После того, как он взошел на престол, он все чаще видит во мне врага. А тут на тебе. Открой мне секрет, Марк, как ты так ловко находишь подход к людям? – усмехнулся Германик.
– Пока рано радоваться. Если ты усмиришь их и приведешь к присяге так же, как в Галлии, я обещаю тебе добиться того, что именно ты возглавишь новое вторжение в Германию. А ты ведь всегда мечтал об этом. Ты же сам, насколько я помню, говорил, как сильно желаешь отомстить варварам за поруганную честь римских легионов.
– Я ушам своим не верю, Марк. Неужели это правда?!
– Разве я похож на шутника? Но у меня будет к тебе одна просьба.
– Все, что угодно. Ты сделал для меня то, о чем я уже и мечтать не мог. Проси все, что в моих силах, – я с радостью исполню это для тебя.
– Мне нужно будет, чтобы ты написал рекомендательные письма для нескольких ребят и причислил их к своему легиону. Мало того, ты должен будешь потом взять их с собой, когда отправишься на покорение германцев.
– Разумеется, Марк. Скажи мне их имена, и я напишу тебе хоть сто писем и заверю их у знатных людей.
– И еще одно…
– Говори.
– Мне нужно, чтобы ты поставил одного из этих парней во главе центурии и пообещал, что его друзья останутся при нем.
– Поставить неопытного воина центурионом? Ты шутишь? Он погубит и себя, и людей. Где это видано, Марк, чтобы мальца ставили во главе подразделения?
– Где это видано, чтобы племянник императора, отстраненный от армии, снова взялся за любимое дело? Ты сделаешь это, Германик, потому что я так сказал. Да, и пусть тебя не беспокоит его неопытность. Он будет подготовлен на славу, и центурия его будет состоять не из твоих людей, а из тех, которых пришлю я. Ты понял меня?
– Ты умеешь убеждать людей, Марк, – с наигранной улыбкой ответил Германик. – Ну так что? Ты останешься поужинать с нами?
– Извини, дела. Постарайся передать мне письма как можно скорее, вот имена ребят, – протягивая собеседнику папирус, ответил Марк.
После того, как он получит рекомендательные письма, подписанные самим племянником императора Тиберия и еще десятком влиятельных чиновников, Луцию и его друзьям будет открыт путь в любой легион, который они выберут. Но Марк все уже решил за них. А Германик с врученными ему Марком деньгами вскоре прибыл в расположение нижнерейнских легионов. Там он выслушал претензии солдат и провел разбирательства. Как и говорил Марк, возможности подавить мятеж силой не представилось. Да и необходимости в том тоже не было. Германик выплатил солдатам жалованье из денег все того же Марка и по его же совету и от имени императора пообещал удовлетворить все их требования. После этого беспорядки прекратились. Плацдарм для мести был подготовлен, оставалось уладить еще кое-какие дела, но они требовали чуть больше времени.
Корнелий пришел домой за полночь, когда дети уже спали. За столом сидел только задремавший Леонид. От звука открывающейся двери он вздрогнул и, увидев хозяина, быстро вскочил. По виду центуриона было понятно, что его день прошел впустую. Корнелий упал на стул и, обхватив голову руками, закрыл глаза. Леонид поднес ему чашу с вином и сел рядом. Центурион залпом осушил налитое.