Страница 258 из 299
Луций вскарабкался на песчаный хребет. Желто-красное море уходило за горизонт. Вместо волн на нем зигзагами расходилась песчаная рябь, отчего барханы были похожи на кожу старика, изрезанную морщинами.
– О, боги! Да что же это такое? Как долго я здесь? Неделю? Месяц? И сколько я уже прошел и прополз по этим пескам? И когда и почему я решил, что идти нужно именно в эту сторону? С чего я это взял? А может, я мертв? Тогда где лодочник? Он же должен был перевезти меня в царство Плутона! А вдруг до него еще нужно дойти? Ну же, отец! Ромул! Маркус! Мартин! Где же вы, когда вы так нужны?! Если я мертв, то хочу видеть хоть кого-то, пусть даже проклятого карлика, – генерал взорвался в гневе и умолк, утыкаясь лицом в раскаленные песчинки. – Твою мать! Если это пустыня, тогда где оазисы? Ведь не может не быть ничего, кроме этого проклятого песка?! Неужели это мое наказание за то, что я совершил? Но ведь я старался ради нас всех. Ради… Ради… Ради чего? Как же тошно и плохо. Лучше умереть в бою, но не так. Не так! И почему болит все тело? Раньше такой боли не было, даже после ранений, – Луций поднял голову, дополз до хребта песчаного бархана, перевалился через него и кубарем скатился вниз по склону.
На нем не было доспехов, он был бос и практически раздет. Единственное, что он не бросил, – это меч, подарок Марка. С каждым днем его желание воспользоваться им становилось все сильнее. Оказывается, человек понимает, как мало ему нужно, лишь когда лишается всего, чем обладал прежде. Каждый из нас не ценит то, что имеет: жадность заставляет нас желать большего.
Луций преодолел еще один бархан. О еде он не думал с тех пор, как поймал скорпиона. Насекомое проскочило внутрь даже без приступов тошноты: голодному желудку было уже все равно, что в него закинут.
– Как долго я здесь? Сколько времени? Последний раз, когда заходило солнце, по-моему, шел шестой день. Или, может, шестнадцатый? О, боги! – он упал на колени. – Неужели это преисподняя?
Солнце покрывало все небо и невыносимо палило – настолько невыносимо, что хотелось кричать. Светилу безразличны людские страдания, подобно тому, как самому генералу раньше не было дела до тех несчастных, которых он карал. Правосудие по-римски: тысячи крестов вдоль дороги в Нумидии – это все его рук дело.
– Таранка, – внезапно пришло ему в голову. – Так русич называл рыбу, высушенную на солнце. Это сейчас самое точное название и для меня. Именно в нее я и превращаюсь – в таранку!
Луций побрел дальше, разговаривая со своей тенью, словно с живым человеком. Ему мерещилось, что она ему отвечает. Он вообразил, что тень – это нынешний Луций, а он сам – тот мальчик, которым он был до встречи с Марком.
– Я человек, человек. Я не животное. Нет, тень, ты не права. Я это я, и не будем об этом! Молчи! Тебе говорю, молчи! Заткнись! Ты всего лишь тень! – Луций схватился за меч. – Вижу, вижу. Ты тоже его видишь? Интересно, давно он идет за нами? – рука крепче сжала рукоять меча. – Тень, почему ты молчишь?!
– Она не ответит.
Человек с приятным и спокойным голосом подошел ближе. Луций замотал головой, не веря сам себе.
– Нет. Нет. Нет. Не-е-ет. Не может быть, – оглядываясь через плечо, он попытался убежать. – Не может быть. Нет. Нет.
– От себя не убежишь.
Генерал споткнулся и упал, перевернулся на спину, смотря в сторону незнакомца, и засучил ногами, отползая назад.
– Я убивал тебя много раз в своих кошмарах! Ты пришел мне отомстить за это?!
– Возлюби ближнего своего так, как хочешь, чтобы любили тебя.
– Это все мираж. Я слишком долго был без воды. Тебя нет. Нет. Ха-ха-ха!
– Ты знаешь, сколько дней ты ходишь по этой аравийской пустыне?
– Я сбился со счета на шестом. А сколько? Семь? Десять?!
– Сорок девять дней я наблюдал за тобой, Луций. Сорок девять дней я шел рядом и смотрел на тебя.
– Ты лжешь! Лжешь! Ни один человек не сможет прожить в пустыне столько времени без еды и воды. Тебя нет! Уходи! – генерал закрыл глаза, отмахиваясь от незнакомца рукой, как от кошмара.
– Отрицание и неверие в себя. Это он породил в тебе это! Но подумай сам: за все время ни одной крошки хлеба, ни одной капли воды не попало тебе в рот. Если бы ты был человеком, ты бы умер. Но ты не человек, Луций. Он бы не стал с тобой возиться, если бы ты был, как все. Да, ты состоишь из плоти и крови, так же, как и я, и все же мы с тобой другие. Ты не осознаешь этого лишь потому, что слишком много времени провел среди людей, в обществе того, с кем быть не должен. Пойдем со мной, и я покажу тебе другую сторону жизни. Не ту, которую ты привык видеть. Пойдем, я покажу тебе, что власть не главное, – он протянул руку в ожидании решения генерала.
– Власть? Да что ты знаешь о ней?!
– Возможно, я знаю о ней гораздо больше, чем ты. Если и ты хочешь узнать, пойдем.