Страница 22 из 299
И вот после праздника и вкусного застолья настало утро. По небу побежали первые лучи солнца, а трава покрылась росой. Затих соловей, который пел свои песни почти до утра, потихоньку приступали к своим обязанностям работники. Маркус в тот день проснулся очень рано. Шутка ли, сегодня он первый раз должен будет идти в школу. Ведь вчера, перед тем как его уложил спать Леонид, он слышал, как они разговаривали об этом с отцом:
– Я понимаю тебя, Корнелий, ты думаешь, что его ждет то же самое, что и Луция. Что они станут его унижать и издеваться над ним. Но ты не сможешь нанять учителя, чтобы он занимался на дому. Твой старший сын пережил это, и его скоро надо будет пристраивать в армию. Маркус – крепкий малыш, он сумеет постоять за себя. Не отдашь его учиться – сам понимаешь, будет в солдатах ходить, если вообще кому-то будет нужен.
О чем они говорили, Маркус не понимал, но ему очень хотелось туда, к чему-то новому, чему-то такому волшебному и пока неизвестному. Он быстро соскочил с постели и затопал босыми ногами по полу, направляясь к своему брату.
Луций тоже не спал, но на то у него были свои причины. Он думал, как пережить очередной день в школе, точнее, обратный путь из нее, когда он пойдет домой через овраг. Он планировал, как ему нужно будет снова объединиться с Ромулом, Мартином и Понтием, чтобы снова отбиваться от Клементия и его шестерок. Как же ненавидел их Луций. Он мечтал лишь об одном: скорей бы закончилась учеба и отец записал его в легион. Он лежал на кровати, и поход в школу не казался ему таким приятным делом, как его младшему брату.
– Я сегодня в школу иду! – радостно прокричал Маркус, забираясь на постель к Луцию.
– Чему ты так радуешься? – даже не глядя в его сторону, спросил Луций. – Вот узнают, что наш отец… – продолжил было он, но тут же замолк.
– Что узнают? Что отец? – словно галчонок, с любопытством вытянув шею, начал расспрос Маркус.
– Ничего! Убирайся с моей кровати! – сердито ответил Луций, спихивая брата на пол.
Топот и возня в их комнате привлекла внимание Леонида, который тут же угомонил обоих, распихав их по разным углам.
За завтраком, во время которого дети сидели за отдельным столом, Корнелий сказал, что Маркуса отправят учиться в соседнее селение, в школу, которую содержит друг Ливерия. Пускай она и не престижная, но знания там дают нормальные, и прожить с ними в будущем можно, да и плата там сносная, не то, что в школе Луция. К тому же отношения там другие, мало кто будет знать о том, кто его отец. Маркус сидел и слушал, как отец разговаривает с Ливерием и Кристианом, которые завтракали в тот день у них дома. Затем детвору под присмотром Леонида отправили грызть гранит науки. Проводив старших ребят, Леонид отправился с Маркусом, который радостно бежал рядом и которому все было интересно. А его, так сказать, воспитатель шел рядом и нес подарок его новому учителю. Что поделаешь? Так уж заведено: как подмажешь, так и поедешь. И Корнелий знал это не хуже других, поэтому и завернул в платок серебро, которое получил, продав рано утром те самые доспехи, на которые еще накануне любовался его старший сын.
Вскоре они подошли к одному из деревянных бараков – это и была школа Маркуса. Передав нового ученика учителю, Леонид с улыбкой протянул ему сверток и, отведя в сторону и мило улыбаясь, о чем-то долго разговаривал с ним. Потом учитель, которого звали Герот, отвел Маркуса в класс и посадил на стул, после чего начался образовательный процесс. Учитель начал беседу, подняв одного из учеников:
– В одном денарии содержится четыре сестерция или шестнадцать ассов. Сколько медных ассов содержит в себе монета ценой в один сестерций?
Все это было пока не понятно Маркусу: считать сестерции и денарии, чертить буквы, слушать какую-то «Илиаду», которую написал когда-то какой-то Гомер, но все это было интересно. И он, словно завороженный, слушал учителя и вникал в то, о чем идет речь.
В то время, пока дети были заняты учебой, и никто не мог мешать разговору, в доме у Корнелия собрались его товарищи. Сидели они за столом, на котором стоял кувшин с мульсумом[1], сыр, хлеб, оливки и немного фруктов. Беседу вели о том, что детей пора пристраивать в армию и выводить их во взрослую жизнь.
– Я прекрасно тебя понимаю, Корнелий. Луций – крепкий парень. И Мартин с Понтием тоже. А вот мой Ромул, он ведь слаб телом, да и духом. Не в меня пошел. Видать, в деда по материнской линии, будь он неладен. Какая ему служба, если он с утра до вечера то тумаки в школе получает, то чертит что-то, изобретатель хренов. Да за книгами сидит. Я его хотел бы в служители Юпитера отдать, так с нашим-то прошлым кто его туда возьмет? Туда рекомендательное письмо нужно. Впрочем, как и в легион. А кто нам даст эту злосчастную бумажку? Уже столько лет правды ищем. Нужно было там, у Дэрского ущелья, на меч кинуться, чтобы позора этого сейчас не видеть!
– А что не кинулся-то? – отпивая из чаши, спросил Кристиан.
– Что, что… Жить хотел! – отворачиваясь, ответил Ливерий, который очень сдал за это время. Не было его прежней улыбки, не было насмешек и шуток – все кончились, словно их и не было вовсе. Сейчас он был седой и больше походил на старика, чем на прежнего бесстрашного и не унывающего воина. Время смяло его, как подмяло под себя всех, кто сейчас сидел за этим столом и решал судьбы своих детей, думая, как устроить их в этой жизни. Они рассуждали о том, как вывести их в люди и отпустить в плаванье по бескрайнему морю, которое называется жизнь.