Страница 151 из 299
– И все же, Ратибор, поспеши. Времени мало.
Ульрих спокойно сидел в шатре, положив меч на колени, когда, медленно отодвинув прикрывавший вход занавес из шкуры медведя, к нему в покои проник Ратибор. Ступая осторожно, не издавая ни единого звука, он, как кошка, подкрался к германцу. Оказавшись вплотную к тому, кого он так ненавидел, русич затаил дыхание и несколько секунд просто смотрел на свою жертву. Потом он молниеносно выхватил кинжал, схватил Ульриха за волосы, задрал ему голову и прислонил к кадыку острие холодной стали.
– Ты не знаешь меня, германец. Ты, наверное, даже и забыл о том, что совершил! Но я долгие пятнадцать лет искал тебя! Меня зовут Ратибор, я сын русского князя Владимира, в убийстве которого ты принимал участие! Вами командовал высокий воин, ваш хозяин, так называемый друг моего отца, которого он предал! Скажи мне, как его зовут и кто он, и ты умрешь быстро, даю тебе слово!
Ульрих рассмеялся нечеловеческим голосом, его лицо выражало радость, но в глазах были дикий страх и ужас, а по щеке скользила слеза. Он не сопротивлялся, не просил пощады, не вырывался и не пытался спастись. Ратибора сковало сомнение: он всего ожидал от этого германца, но только не такого странного поведения. Вдруг Ульрих содрогнулся всем телом, изломился, словно из него кто-то пытался вырваться на свободу и, улыбаясь, прохрипел:
– Такфаринат! Его зовут Такфаринат, он был одним из его помощников! Это бывший римский солдат, дезертир, страшный человек! Ищи его в Нумидии! – снова рассмеялся Ульрих и, резко подавшись вперед, наскочил на кинжал.
Русич, не понимая ничего, опешил и отшатнулся назад. Ульрих поднялся с пня, развернулся, истекая кровью и шатаясь, сделал несколько шагов в сторону Ратибора и снова еле слышно прохрипел:
– Я не виноват… – опять улыбнулся он и упал на колени. – Такфаринат, ищи его в Нумидии.
После этих слов предводитель германцев завалился на бок, захрипел и затих. Ратибор, немного постояв над телом, наклонился к покойнику и вытащил клинок. Вдруг холод наполнил все вокруг него, а по стенам шатра скользнула странная тень, так что бывалый воин резко обернулся. У входа стоял Луций и смотрел на него.
– Ты закончил? Если ты узнал все, что тебе было нужно, то пора уходить, – сухо произнес он.
– Узнал, – больше для себя, чуть слышно ответил Ратибор без особой радости.
Выйдя из шатра, они немного осмотрелись. Уже начинало светать. Неожиданно практически над ухом Луция просвистела стрела. Он резко обернулся и увидел неподалеку падающего навзничь германца. Тут же вторая стрела сразила еще одного воина, который выскакивал к ним из-за кустов.
– Быстрее! Сюда! – уже во весь голос кричал Ромул, пуская в цель еще одну стрелу. Луций и остальные кинулись бежать, а из-за бугра послышался шум поднявшегося по тревоге войска.
– Да как они догадались, что мы здесь?!
– Кто ж его знает, Понтий! – задыхаясь от бега, ответил Мартин.
Добравшись до своих солдат, Луций велел им отступать к лагерю, но десяток воинов, не слушая приказа, кинулись навстречу стремительно приближающимся германцам.
– Куда?! Назад! Я сказал, отходим к лагерю! Назад, твари! – проорал Луций и бросился было за своими людьми, но его остановил русич.
– Может, оно и верно: так они выиграют для нас время, иначе все тут ляжем! Давай, погнали!
Ратибор оказался прав: воины сражались так яростно и остервенело, что германцам пришлось потратить довольно много времени на то, чтобы сломить этих бесстрашных и не щадящих себя людей. Унося ноги, Луций и его друзья не заметили, как еще десяток их солдат также отделились от отряда и преградили путь противнику. Уже в лагере центурион обнаружил, что от его людей осталось всего ничего. Не успел он перевести дух и понять, что к чему, как послышался голос постового:
– Командир, германцы!
– Что?! – не веря своим ушам, воскликнул Луций, кинувшись к часовому.
За ним поспешил Ратибор и остальные. Сплошным нестройным рядом, шумя и голося, словно нечистая сила, из леса выдвигались варвары. Впереди ехали всадники и тащили за собой привязанные к седлам тела солдат из центурии Луция.
– Ромул? А, Ромул? И кто сказал, что они не станут воевать без своего вождя? – поворачиваясь к другу, спокойно спросил Луций.
– Так это, я ведь чисто теоретически…
– И что теперь делать?! – занервничал Понтий.
– Приготовиться всем! Солдаты на стены! Ждать моей команды!
Словно черная лавина, масса германских воинов с криком, гомоном и ором сорвалась с места и кинулась на римский оборонительный лагерь. Остатки центурии во главе со своим командиром приняли удар. Взбешенные германцы, пытаясь отомстить за смерть своего вождя и его сына, буквально лезли на стены. Оборонявшиеся, не ведая усталости, сбрасывали их обратно вниз. Везде слышались крики и звон железа, повсюду царила полная неразбериха. Прорвавшись через линию укреплений, несколько вражеских воинов поспешили на стены, где их встретил Мартин и еще несколько солдат. Увидев это, Луций кинулся наперерез противнику и вступил в бой. Оборона таяла на глазах, защитников просто сметали, сдержать натиск было уже не в их силах, а германцы все лезли и лезли. Вдруг где-то поблизости зазвучали трубы и барабаны. Атака заметно ослабела, и даже те, кто прорвался внутрь лагеря, поспешили обратно. Не понимая, что происходит, Луций расправился с одним из нападавших и осмотрелся. Лагерь был заполнен телами его солдат, но германцы, несмотря на очевидное превосходство, явно отступали. Чуть поодаль Ратибор добивал какого-то тощего варвара. Мартин стоял, прислонившись к частоколу, и зажимал раненую руку. К нему, хромая, шел Понтий. Из его ноги торчала стрела, древко которой он на ходу сломал и откинул в сторону. И только Ромул, забравшись на возвышенность, продолжал добивать из лука убегающего врага. Мгновением позже он радостно снял шлем и прокричал: