Страница 138 из 299
– А дальше они попрут внутрь лагеря и окажутся на яме. Правда, знать они об этом не будут, – перебив Понтия, продолжил довольный Ромул. – Здесь замкнутое пространство, но они об этом и не подумают. Они не смогут догадаться, что первые ворота ложные и что у нас есть вторые. А когда они набьются в этот карман поплотнее, мы захлопнем мышеловку.
– И сколько их сюда набьется? – окидывая взглядом сооружение, поинтересовался Луций.
– Человек двести, может, триста – как повезет.
– И что дальше?
– Дальше мы поднимем замаскированный забор, заперев их здесь, а затем сработает механизм. Вот этот, – показывая чертеж, начал объяснять Ромул.
Но Луций отодвинул его руку с бумагой от себя, сказав:
– Я все равно ничего не пойму в твоих каракулях. Просто объясни, что именно произойдет.
– Сработает механизм, и под ними раскроется яма. Люди попадают на колья, а тех, кто останется в живых, мы закидаем копьями и камнями. Нужны только лошади. Ну и, конечно, нужно хорошенько разозлить германцев, чтобы они в ярости кинулись внутрь.
– Насчет разозлить, это можно! А вот что насчет лошадей? – Луций пристально посмотрел на Ромула. – Где их взять?
– Я добуду их, – спокойно ответил Ратибор.
– О, как! Здорово. А можно поинтересоваться, где? Что-то я тут за частоколом табунов не наблюдаю. Поблизости я видел только одного лося, да и тот растворился в тумане.
– Я уйду за ними сегодня ночью и вернусь на рассвете. Попробую увести их у германцев. Заодно и разведаю, что да как.
– Ты хочешь пойти один? Не слишком ли рискованно?
– Одному мне будет проще. Не вернусь на рассвете, значит, не ждите.
– Луций, нам все равно терять нечего. Давай попробуем – авось получится. Хотя бы подышим подольше, да зверья этого с собой заберем побольше. Отомстим если не за своих близких, то за наших падших! – потирая нос, проговорил подошедший к ним Мартин.
Луций молча поднялся на небольшую возвышенность на территории лагеря и довольным взглядом осмотрел результаты работы, понимая, каких трудов его солдатам стоило возведение этого укрепления.
– Ну что же. Терять нам, и правда, нечего. Да и плана лучше, чем придумал Ромул, у нас нет. Давайте тогда придерживаться его и надеяться на то, что германцы дадут нам еще хотя бы пару дней на то, чтобы все закончить. А ты, Ратибор... Ты уж постарайся! Иначе... – так и не договорив, Луций развернулся и пошел прочь, осматривая то, что было уже закончено.
Его солдаты работали сутками и ели один раз в день, словно и не уставали вовсе. Угрюмые и молчаливые, они поначалу даже пугали Луция, но он быстро привык к их странному поведению. «Действительно, как нелюди», – мелькали у него в голове слова Марка. Находясь вдали от Рима, юноша скучал по общению с ним. Ему не хватало его проницательности, его глубоких мыслей. Луций медленно прохаживался по своему лагерю, понимая, что, возможно, это его последние дни, что Клементий послал их на верную смерть и что, несмотря на это, он не мог ослушаться приказа. Он хвалил и подбадривал своих странных, молчаливых, работающих на износ солдат, которые больше походили на безликих кукол. Он не знал, что они представляют собой в бою – он лишь понимал, что Марк не дал бы ему плохих воинов, и поэтому был уверен: они не отступят и не побегут. Верил он и в своих друзей, и в этого варвара Ратибора, верил даже в себя, хотя ему было поистине страшно, до дрожи в ногах. Ведь никто из них, кроме русича, не воевал и не убивал. Прищурив один глаз, он посмотрел в темнеющий лес, который скрывал от него нечто страшное и неизвестное. Затем усмехнулся с отчаяньем и пошел к воротам, туда, где уже стоял Ратибор, готовый отправиться в эту неизвестность. Подойдя к нему, Луций оглядел его с ног до головы, протянул ему руку и произнес:
– Ждем тебя на рассвете, и не вздумай не вернуться!
– Добро! – ответил русич, повернулся к нему могучей спиной и трусцой поспешил в чащу.