Страница 116 из 299
– Построиться по росту в три шеренги! – и, подгоняя нерасторопных, добавил: – Ну же, сонные мухи! Быстрее! Быстрее! Ну, куда ты прешь?! Ты что, ослеп?! – заорал он на одного новобранца. – А ты? Не можешь найти себе место?! Зачем ты мечешься из стороны в сторону?! Ух, непутевый! – и, подойдя к солдату, Кассий отвесил ему подзатыльник.
– Вот же твое место! Глаза открой! Будешь так скакать на поле боя, долго не протянешь!
После построения новобранцы отправились в столовую, где их накормили, а затем Кассий отвел их на склад, где им выдали обмундирование и нужную амуницию.
– Так, все ваше гражданское барахло оставляйте вон там, – Кассий указал на угол помещения, где стояли несколько больших тележек. – Вам оно больше не пригодится. Там же можете заодно и переодеться. За новые вещи расписываемся вот здесь, в журнале. И не толпимся! Всем хватит!
Некоторым парням доставшееся обмундирование оказалось мало, и они, подойдя к начальнику склада, попросили обменять его на более подходящее по размеру. Но тот лишь улыбнулся и ответил:
– Мало, говорите? Разносите, станет в пору! Пошли вон отсюда! Тут вам не рынок! Получили? Носите и радуйтесь!
– Но… – хотел было возразить один из бойцов, однако его тут же перебил начальник склада:
– Я не понял, малыш, тебе что-то не нравится?! – рявкнул он, сведя брови, и пристально посмотрел на будущего солдата. Новобранец вздрогнул и тихо, с обидой проговорил:
– Нет, все хорошо, спасибо, – и отправился с собратьями по несчастью обратно.
– Эй, солдат! – окликнул их начальник штаба. – А расписываться за обмундирование кто будет? Я что ли?!
Подойдя к столу и взяв перо, новобранец нашел в журнале свое имя, напротив которого было написано: «Претензий не имею». Прочитав надпись, он задумался, покрутил перо в руке, почесал затылок, затем посмотрел на начальника склада и, тяжело вздохнув, поставил подпись.
– Ну вот. А говорил, не подошло! – засмеялся тот, хлопнув парня по плечу. – Сидит, как влитое! Так, все, кто расписался, не толпимся и выходим на улицу. Вот неженки пошли! Это им не то, это им не так… – фыркнул он, улыбнулся и укоризненно помотал головой, глядя уходящим вслед.
После того, как новобранцы переоделись, Кассий пристально осмотрел их и приказал построиться, после чего все направились на плац, где им должны были вручить грамоты о зачислении в ряды римской армии. По прибытии на место Кассий обошел всех, оценивая их внешний вид, затем отошел от строя на несколько десятков шагов и громко объявил о том, что вскоре сюда прибудут старшие офицеры, префект[2] и примипил[3], которые выступят с речами перед тем, как центурионы вручат им грамоты.
– Так, пока есть время, приведите себя в порядок. А мне пора на пересмену караула. Скоро к вам подойдет непосредственный начальник вашей новой центурии, который и продолжит работу с вами. Зовут его Публий. Запомните это имя. С этого дня он для вас мать, отец, бог и император – все в одном лице!
– Да, только его нам и не хватало для полного счастья, – тихо ухмыльнулся Мартин.
– Уж это точно! – в один голос согласились с ним Ромул и Понтий, поправляя свою форму.
Через некоторое время на плац стали подтягиваться офицеры. Они становились рядом с трибуной, что-то обсуждали, смотрели на новобранцев, изредка смеялись и похлопывали друг друга по плечу. Вскоре появился и Публий, который приказал новобранцам построиться, подошел к остальным офицерам и, поздоровавшись, стал что-то живо с ними обсуждать. Новобранцы стояли в строю, ожидая вручения грамот. Кто-то мотал головой, осматривая свою новую экипировку, другие глазели на рядом стоящих, и один из таких любопытных взглядов уловил на себе Мартин. Он некоторое время не обращал внимания на зеваку, но в какой-то момент не выдержал и, не поворачиваясь в его сторону, сквозь зубы проговорил:
– Рожу разобью, если пялиться на меня не перестанешь.
Парень хотел было ответить, но в этот момент центурион скомандовал «Смирно!» и все новобранцы вытянулись, словно по струнке. Примипил начал свою речь, довольно-таки продолжительную. Он говорил четко, как профессиональный оратор, фразы были хорошо отточены, а поставленный грубый голос вызывал в душах новобранцев смешанные чувства страха и гордости от того, что вот-вот, и они станут новой силой и опорой императора и Рима. Но прежде, чем они превратятся в героев, о которых рассказывал офицер, им придется вынести тяготы, которые сулил каждый следующий день грядущего месяца. Испытания пройдут не все, и, скорее всего, большая часть из стоящих на плацу парней попросту станет пушечным мясом на поле брани. Так в Риме было всегда. Первыми в битву шли самые неопытные и плохо обученные солдаты. Ну а те, кто успешно пройдет боевое крещение и вернется из боя, станут истинными воинами и защитниками великой империи. Патриотический дух в Риме всегда был силен, и бойцы армии неизменно вызывали почет, уважение и даже страх мирных жителей. А также потенциальных врагов, которые не понаслышке знали о том, что римские солдаты перед лицом неприятеля составляли одно целое и превращались в известную всему миру римскую машину смерти. Слухи, которые исходили от побежденных Римом народов, вселяли ужас в жителей соседних стран, предостерегая их от нападения и даже от сопротивления.