Страница 101 из 125
Агнети не появлялась в институте уже неделю. Ее отец умудрился сильно заболеть, а оценки позволяли взять длительный отгул, чем она в первый же день воспользовалась. Поэтому на практике мне приходилось справляться в одиночку. Занятия с Лаки не прошли для меня безрезультатно, но после того, как я лишилась его общества, не спешила осваивать учебный материл самостоятельно. А если быть совсем честной, то я вовсе ни к чему не стремилась.
Никогда еще и ни перед кем я не была так слаба. Вздрагивала, когда слышала его имя. Боялась до слабости в теле, когда шла на общие лекции. Его присутствие рядом изматывало меня. Я никогда не думала, что влюбленность может быть настолько губительной. Все краски мира давно стерлись в единую серость. Моя гордость давно сошла на нет, и я вновь готова была простить Лаки. Мне с трудом удавалось удерживать себя, чтобы не смотреть в его сторону. Я понимала, что, получив малейший повод, Акферд, как последняя сволочь, воспользуется им, а мне не удастся противостоять. Когда он отвечал на лекциях, я сглатывала ком и сдерживала слезы. Моя подушка все же познакомилась с противной жидкостью, а я хорошо изучила ее вкус и почти привыкла к нему.
По окончанию занятий профессор сделал мне замечание, что я справилась с заданием только на треть. Для Скойлок все это не имело значения. В гардеробе накинула пальто и отправилась в общежитие. На третьем этаже свернула с лестницы, решив заглянуть к Ялси. В одиночестве мне приходилось труднее справляться с ноющем сердцем. Мимо прошла компания четверокурсников, оглядывая меня заинтересованными взглядами. Я забыла, что такое влюбляться раз за разом, и сейчас многое отдала бы, чтобы вспомнить. На дверной ручке я обнаружила прицепленную за ниточку записку:
«Оккер снова довел Мухомора. Только профессор не просто краснел пятнами, а всех разогнал. Придурок, наверное, ничего не выучил, поэтому просто сорвал нам контрольную.
Я ушла к Агнети. Как закончатся занятия, приходи.»
Улыбнулась, срывая записку, и направилась к себе. Сверлить по пути дверь четыреста семнадцатой комнаты стало для меня обычным явлением. При всем желании я не справлялась с собой — затаив дыхание каждый раз ждала, что Лаки появится на пороге. Я не знала, чего хотела бы дальше. Если бы он действительно вышел… Если бы он объяснил свою ложь, простила бы я его? Определенно, да. Смогла бы доверять снова? Не успела бы, даже если бы постаралась. В конце месяца меда он вернется к невесте и забудет про меня. Больно осознавать, что Лаки всего лишь пользовался моей ненормальностью, балуя целительскую гордость. Однако я ничуть не лучше. Просто я с самого начала не скрывалась под лживыми словами.
Как часто наши тайные желания исполняются? Редко. Как часто мы боимся результатов их исполнений? Никогда. Именно так я думала до этого мгновения. Дверь распахнулась и оттуда вышел улыбающийся Лаки. Мне надо было идти дальше, но меня сковал страх, и я остановилась, не имея сил отвести взгляд. Дыхание сбилось, а сердце заныло. Его улыбка сходила, и он поспешно отвел взгляд от меня. Наш дворник вышел из комнаты, проговаривая:
— Вот благодарствую, сынок! Хоть пару монет прими, — протягивал он холщовый кошель Акферду.
— Не надо. Зря тянули столько, — улыбался целитель, накрывая ладонью руку мужчины, — Говорил ведь, чтобы приходили после каникул.
Он вновь на секунду повернул голову ко мне, убедился, что я еще на месте, и заговорил быстрее, уже делая шаг в мою сторону. Из-за грохота сердца мне было сложно расслышать его слова. Я сорвалась почти на бег, но через несколько метров заставила себя распрямить спину и пойти спокойнее. Обернулась, когда отошла достаточно далеко. Лаки стоял возле своей комнаты, прислонившись спиной к стене, и смотрел на меня. Не останавливайся, Карра! Никогда не останавливайся.
Я не смогла отправиться к Агнети, чувствуя нарастающую истерику. Я вновь кричала, но всего пару раз. Даже соседку не довела. Опустилась на колени посреди комнаты и прижала руки к груди, желая унять сводящую боль. Не физическую, но отчего-то она давила сильнее. Я вспомнила его улыбку, его доброту к мужчине, и ощутила тягучий ком в горле. Нельзя оставаться одной! Ни секунды одиночества. Оно поглотит меня. Нужно было срочно бежать хоть к кому-нибудь. Вскочила и босиком бросилась из комнаты прочь. Я побежала к двери, в которую никогда еще не вламывалась. Распахнула, перепугав присутствующих.
Уол сидел на кровати Тэи, а она за ним, массировала его плечи. Мой жених поднялся. Я порадовалась, что Тэя не одна. О чем я могла с ней поговорить? Квинф не успел задать вопросы. Беседа уже не помогла бы мне. Уол явно растерялся, прижимая меня к себе, пока я рыдала, уткнувшись в его грудь.
— Тебя кто-то обидел, Карра? — спросил он.
Я попыталась ответить, но рыдания превращали слова в несуразное мычание, поэтому просто покачала головой.
— Тогда что случилось?
Как объяснить, если сама не понимаю? Почему моя влюбленность изменилась? Почему она не прошла, если я знаю множество недостатков Лаки? Как понять себя?
В груди от рыданий до боли сжимались легкие, а глаза уже щипало от слез. Место Уола вскоре заняла Тэя. Она усадила меня к себе на кровать, сама села рядом, обняла, заставляя положить голову на ее плечо, и гладила по волосам. Сейчас я не злилась на нее. Наоборот, чувствовала благодарность. Ее жалость и ласка успокаивали:
— Ну что ты, Карра? Никогда не плакала, а тут разрыдалась, — бормотала она, — Выпей воды.