Страница 84 из 87
Эрик стоит в углу, обхватив себя руками.
Прислоняюсь к стенке и сползаю по ней. Закрываю глаза – передо мной темнота. Но не та, что пугает многих, а та, что очаровала меня однажды. Темнота его глаз, и свет его сердца.
Улыбка, такая родная рисуется в памяти, оживляя все воспоминания.
Вкус сегодняшнего кофе.
Приятные ощущения от его прикосновений.
Взмах его ресниц у меня на шее.
Снова начинает трясти. Только не тело, а все внутри.
Голову накрывает стеклянный купол, и я больше не слышу тихие рыдания матери, шёпот Алисы и шорох от ботинок отца. Я больше не слышу ни единого звука. Тишина давит на перепонки, проникает в мозг и ударяет по нервам.
Усердно тру виски, где уже пульсирует острая боль.
Смотрю на свои руки… Засохшие, потрескавшиеся пятна крови больно режут глаза. Начинаю усердно тереть их, но они никак не хотят стираться. Слезы срываются с глаз и окропляют пол.
Не знаю, сколько проходит времени до того момента, как двери операционной распахиваются и выходит врач. Седые волосы, высокий рост и измученные глаза.
Из последних сил встаю и подхожу. Перед ним уже стоит Лика и Мария. Алиса с Альбертом подходят позже, и лишь Эрик остается стоять в углу.
- Он жив?! – спрашивает мама.
- Мы сделали все, что смогли…
Не нужно так начинать, пожалуйста!
Мать охает и хватается за сердце.
- Очень много кровоизлияний, в том числе и в мозг… Нам удалось их остановить. Он жив.
Облегченный вздох. Он жив.
Лучших слов не найти!
- Вот только… -неуверенно начинает врач. Что еще за «только»?, - пациент… Он впал в кому. Травма оказалась очень серьезной. Кризис еще не миновал, несколько дней он проведёт в реанимации, мы будем следить за тем, чтоб остановка сердце не повторилась вновь…
Дальше было много объяснений, вопросов матери, слез лики и пустые отрешенные глаза Эрика.
Снова купол накрывает меня с головой, разворачиваюсь и выхожу на улицу.
Ночь.
Бреду одна, с трудом передвигая ногами. Слезы высохли, глаза пекут, а сердце щемит.
Телефон разрывается в кармане, но это не то, что мне сейчас нужно.
Дохожу до автобусной остановки, после чего сажусь на последнее сиденье и долго наблюдаю за мелькающими огнями в окне. Пропускаю остановку, выхожу немногим позже и снова иду.
Подъезд. Лифт. Поднимаюсь.
Глаза автоматически находят его дверь и застывают на ней. Снова горло сковываю слезы. Трудно даже вдохнуть.
Щупаю ключи в кармане и открываю.
Стаскиваю с себя куртку, которая тоже в крови и кидаю ее на пол с такой силой, что телефон, лежащий в кармане, с грохотом падает и отскакивает.
Поднимаю его и смотрю на дисплей.
Алиса (12)
Лика (6)
Нелли (2)
Нелли?
Всматриваюсь в буквы, напрягаю зрение…Не подводит ли оно меня?
Набираю номер, слушаю длинные гудки, затем приятный голос на том конце отвечает:
- Привет, Полина?
- Да.
- Хотела сказать, что мы вернулись в город. У Антона лучший друг разбился на мотоцикле, выехали первым рейсом… Неудобно спрашивать, но когда ты сможешь освободить нам квартиру?
Друг…
Сердце пропускает удар, замирает.
- Завтра, - на выдохе говорю я, после чего слышу еще раз двести «извини».
Когда разговор окончен, достаю чемоданы и начинаю скидывать в них свои вещи. Небрежно, комкая и безразлично отправляя их в чемоданы.
Снова жгучие слезы.
Моя счастливая сказка рушится по крупицам, превращается в пыль, которую разносит ветер.
Минута.
Что для вас значит минута? Ничего, когда рядом спит любимый. Ничего, когда минута это всего лишь минута, а не огромная жирная точка на твоем счастье.
Утром приехала Лика, стала уговаривать меня переехать к Эрнесту, но я не смогу. Тогда она предложила остаться у нее… А другого выбора и нет.
Ехать к маме?
Как же я оставлю его тут одного?
- Сейчас, возьму кое-какие документы у Эрнеста и поедем, - говорит Лика.
Киваю, мы заходим к квартиру , и пока она роется в поисках документах, я сижу на кровати, вдыхаю еле уловимые нотки его аромата. Взгляд привлекает рамка с перевернутым фото на верхней полке. Тянусь к ней и беру.
Рамку узнаю сразу – та, что я разбила в клубе по своей неуклежести…
А фото… На нем два счастливых брата. Два улыбающихся парня, в глазах которых икрится жизнь.
Эрик и Эрнест.
Фото без затеи, и вероятно, сделано случайно, но такое живое.
Живее, чем сейчас я.
Достаю фото из разбитой рамке и кладу в карман.
Через день иду в магазин, где приобретаю новую, на свой вкус.
Фото ставлю в его палате, когда Эрнеста переводят из реанимации.
Минута.
Смотрю на мирноспящего Эрнеста, а сердце на лоскуты исходится. Как же снова хочется прижаться к нему, вдохнуть полной грудью и услышать рожной голос.