Страница 4 из 95
- При всем том, если Гест действительно указал нам путь, я буду всю жизнь благодарен ему. Я верю, что он мудр и знает больше нас. И он вчера, когда я проводил его в нашу пещеру, спел нам песню. Я слышал ее и раньше, но только теперь понял по-настоящему.
- Что за песня? - заинтересованно спросила Астрид.
- Я вряд ли смогу ее спеть: я не скальд, да и арфы здесь нет. Перескажу, как умею... Там говорилось о красивом викинге и валькирии, Деве-Лебеди. Она была послана Одином, чтобы оборвать его жизнь своим незримым копье, принести победу его сопернику. Но, когда она увидела, как храбро он бьется против многих врагов, в ее сердце вселилась любовь. И она нарушила приказ Всеотца, убила другого, подарив своему избраннику жизнь и победу. Ради него она покинула Асгард и стала жить со своим возлюбленным на земле, как самая обычная женщина. Они были счастливы, потому что любили друг друга. Но так продолжалось недолго. Боги не терпят неповиновения. Подлый предатель убил возлюбленного валькирии, убил без предупреждения, ударив в спину, потому что никогда не осмелился бы сразиться с ним честно. Валькирия прокляла убийцу при жизни и после смерти, и вскоре сама умерла на могиле своего возлюбленного.
- Так это же известная песня! Ее знают почти все скальды и часто исполняют ее на пирах, - заметила Астрид, до того внимательно слушавшая, не перебивая.
- Ну да. Я тоже знал ее с детства, - согласился Лейв. - Вернее, думал, что знаю. Гест сказал мне, что валькирия и ее избранник иногда вновь рождаются на этой земле и ищут друг друга, проживают новые людские жизни, нелегкие, но прекрасные. Говорит, теперь они родились вновь. Истории пора дать счастливый конец.
Астрид замерла, прикрыв рот ладонью, словно сдерживая готовый вырваться крик.
- Ты... Ты думаешь, что...
- Я не думаю. Я только чувствовал это - всегда, с того дня, когда увидел тебя, - ответил Лейв и, сжав девушку в объятиях, жадно поцеловал ее, не спеша отпускать.
Но Астрид, собрав остатки сил, вырвалась из его рук и встала, такая же прямая и гордая, как прежде, хоть лицо ее горело от стыда, как заря над морем, а сердце бешено стучало от стыда и от впервые испытанного восторга.
- Не сейчас, Лейв. Только не сейчас, - проговорила она, выставив вперед руки и пятясь от него по устилавшему землю травяному ковру. - Через три дня мы встретимся снова, и больше уже не расстанемся. А сейчас еще рано. До встречи! Я буду молиться за тебя.
И она скрылась в кустах, так же тихо, как и подошла. Ни разу не оглянулась назад. А Лейв непроизвольно сделал еще несколько шагов следом за ней, потом остановился и застонал, прислонившись пылающим лбом к шершавой коре старого ясеня.
- Через три дня, - повторил он сквозь зубы. - Один день - это целая вечность, ведь никто не знает, что произойдет в этот день, никто не может ручаться, доживет ли он до вечера. В каждом "сегодня" заключена целая Бездна Гиннунгагап, "Сегодня" заключает в себе всю нашу судьбу, как кольцо Золотой Змеи. Завтрашний день - то же, что "никогда", а три дня - три "никогда". Три бездны, и каждая из них - навсегда. Как мне дождаться, пока они пройдут?
- Дождешься, и даже скорее, чем ты думаешь, - прозвучал веселый голос, можно было бы даже сказать - насмешливый, но в нем в этот раз слышалось подлинное участие. И чья-то рука легла на плечо Лейву.
- Рунн! - он порывисто схватил руку друга. - Рунн, ты слышал: она согласилась ехать со мной! Если я переживу эти три дня, то стану самым счастливым человеком на свете.
- Конечно, станешь, мой вождь, я никогда в этом не сомневался, - легкомысленному Рунну, похоже, и в голову не приходили тревоги, терзавшие Лейва и Астрид. - Только сейчас нам пора вернуться в пещеру. Гунбьёрн, верно, уже заждался нас, да и попадаться на глаза местным жителям сейчас не стоит.