Страница 2 из 62
-Связаться ты с ними не можешь, прости. – Михаил, сдвинув брови, смотрел в окно, а Кира опустила глаза и крепко сжала губы. Девчонки переживать будут. Нужно, что-то придумать. Только вот вариантов не много.
– Но я тут подумал, – Михаил посмотрел в окно и так наигранно равнодушно выдал. - Ты вот здесь, уже две недели сидишь? – сам спросил и сам же ответил. - Две. – для убедительности кивнул головой и повернулся к Кире. - И, если мы с ребятами о-о-очень аккуратно доставим тебя до места вашей встречи, конечно хорошенько замаскировав, то вполне возможно нам всем повезет, и ты послушаешь тот кошмар, под бредовым названием, - он специально растягивал слова, а дальше вообще была пауза, во время которой дядя с усилием морщился и пытался вспомнить название группы, крутил раскрытой ладонью в воздухе и смешно открывал рот произнося слоги - Заг…ммм…мер… ра… нет, не ра …. Черт… нет, это не название, хотя...- а Кира выбросила вверх руку сжатую в кулак, издала совсем не соответствующий для девушки крик, больше похожий на рычание
– Да-а-а!- и кинулась благодарить Мишу .- Она называется «Дьявольские Глазки», а ты самый лучший! Ну, ты ведь и без меня об этом знаешь?!- девушка поцеловала любимого дядечку в щеку, крепко обняла еще раз, отпустила, и ,немного попрыгав по комнате, остановилась. Вернулась к окну и вновь притихла, буд-то и не она сейчас радовалась. – Как думаешь, скоро все закончится? Я очень скучаю.- Маленькие ладошки опустились на стекло, а теплое дыхание оставило на прозрачной поверхности след.- Я, правда стараюсь относиться ко всему с пониманием, но это очень сложно, когда твой привычный мир переворачивается, когда устоявшиеся правила и традиции нарушены. – Сейчас она разговаривала тихо и спокойно, нельзя было и подумать, что меньше минуты назад радовалась, как ребенок новогоднему подарку, а взгляд ее был переполнен болью и тоской.
Михаил тихо подошел и обнял Киру рукой, прижимаясь щекой к макушке племянницы.
- Через пять дней Новый Год. Я знаю, что вы с Кириллом всегда отмечаете его вместе, что без слов разделяете грусть и обиду. Милая, ты теперь большая девочка, надо держаться.- Он поцеловал её в макушку и пошел к двери, на ходу сказав. - Концерт в шесть вечера, значит, часа в четыре выезжаем. По дороге поменяем машину для подстраховки, а в зале за вами будут присматривать мои ребята.- Михаил развернулся у двери и, смотря в большое окно на хлопья падающего волшебства, тихо продолжил, - До конца следствия к нему ни кого не пустят, а мы должны быть ко всему готовы. Должны, ради него. Мы сильные и сможем, правда, звереныш?- Михаил улыбался, когда Кира резко обернулась и, смешно сопя, стала засучивать рукава.
- Ты кого зверенышем назвал? Я-ЗВЕРЬ. – растопырив пальцы, быстрым шагом она наступала на бедного родственничка. Который ,кстати, был не таким и бедным, судя по имеющимся у него охранным агенствам, открытым в нескольких городах, а еще дядечке в минуту грусти взбрело в голову открыть кафе и не простое, а с кухней разных стран плюс караоке. Сплошной винегрет. Вот точно, когда ему грустно он ,наверное, идет в это свое открытие века, послушает парочку каких-то недозвезд и опять в агенство на родную и любимую работу, где относительная тишина и покой, и никто из подчиненных не фальшивит. Дело ,кстати, не только в музыкальном слухе. Просто у Михаила работали исключительно профессионалы. Нет, было конечно в кафе много тех, кто пел вполне прилично, но Кира сама пела хорошо и играла на гитаре, поэтому редко туда заходила. Говорила, что слух и нервы ей еще в старости пригодятся.
-Все понял - исправлюсь. - Михаил громко рассмеялся, убегая вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, от разъяренного зверя, которым являлась его племянница.
- Вот то-то же, будешь знать, как дразнить Лихо, когда оно ведет себя тихо.- Кира погрозила пальцем вслед ухмыляющемуся Михаилу.
-Ух ты! Так ты теперь Лихой Зверь?! Поздравляю с повышением должности.
***
Михаил зашел в кабинет брата и прошел окну. Кира права, есть в этой красоте, что-то, что не дает покоя. Расслабляя и успокаивая, оно обезоруживает, усыпляет бдительность, делает беззащитным и уязвимым, слабым. А слабыми Тумановы быть не могут.
После всего, через что им пришлось пройти, и добиться всего самостоятельно, слабость для них - блажь, и они не могут ее себе позволить.
У братьев разница в возрасте составляла семь лет. Когда Киру исполнилось четырнадцать, Михаил пошел в первый класс. Первого сентября, перед тем как идти в школу, мать потребовала у Кирилла обещание: всегда приглядывать за младшим братом, не давать в обиду и стоять друг за друга спина к спине. Она даже не подозревала, как часто им придется так поступать. Из скольких заварушек и потасовок вытаскивал Кирилл Мишку, пока они вместе учились в школе. Но, мелкий рос наглым и напористым. Наглость его проявлялась в разговорах на равных со старшими ребятами, когда он отстаивал свое мнение, ничего не упуская и не опуская свою личность. Как-то понравилась девочка во втором классе – пересел за ее парту, припугнул одноклассника, на чье место уселся и доходчиво объяснил тому, что уши его будут жить отдельно от головы, если наябедничает учительнице. Через неделю парнишке стало сидеть с ней не интересно. Девочка была из семьи профессоров и музыкантов, ее множество умных слов, которыми она блистала перед одноклассниками, не впечатлили Мишку- ему было скучно. Тогда он пересел за свою парту и вздохнул свободно, пообещав себе не делать подобных ошибок. Когда Кир закончил школу, Михаил обзавелся такими именами-прозвищами, как Миха-братан, Мишка Темный, а избранным было позволено называть его Туман. Для кого-то покажется странным, в десятилетнем возрасте носить имена больше подходящие для прожженных гопников или привлеченных за нарушение закона, но он не был отъявленным жуликом и хулиганом, просто часто общался с друзьями брата, а некоторые из них были даже старше Кира. Другой круг общения, принципы и взгляды подростков на окружающий мир исключали детские игры в машинки и ябедничество. В компании брата не терпели подхалимов и «шестерок». Так у Мишки сложился образ "правильного пацана". Он разнимал других во время драки, заступался за слабых, сам мог без страха ответить старшим, если считал себя правым, при этом всегда смотрел в глаза.