Страница 37 из 127
— Джей из Скалы! — сиплый голос Блейка ворвался в моё сознание. — Твоё наказание за проявление агрессии и насилия над одним из жителей города, а также за проявление неуважения перед одним из лидеров Креста составляет пять ударов плетью.
Блейк источал из себя волны удовольствия. Наслаждался происходящим, как ребенок, которого впервые вывезли в Диснейленд. Неужели жители Креста не видят истинную сущность одного из своих лидеров? Он ведь питается жестокостью. Это так очевидно.
Сиплый развернул бумажку грязно-желтого цвета и принялся зачитывать мне официальную версию приговора.
До ушей долетали лишь отрывки:
— Статья двенадцатая уголовного кодекса Креста… Граждане, не следующие правилам установленным Советом Креста должны принять наказание в соответствии… Нарушающие общественный порядок… Выражающие неуважение по отношению к обществу и его лидерам… Нецензурная брать в общественном месте… Оскорбительные действия в отношении лидера социально-управленческого сектора… Проявление агрессии и насилия над гражданином входящим в состав городского управления... Совет вынес приговор — пять ударов плетью.
Я почти не дышала. Горло сдавило с такой силой, что я не могла сглотнуть. Хотелось разодрать его руками, чтобы впустить в лёгкие хотя бы крупицу воздуха. Даже пошевелиться не могла. Сейчас было по-настоящему страшно. Сейчас моя кожа затрещит по швам и никто… никто уже ничего не изменит. Это Крест. Это его правила. И мне действительно страшно. Только этого никто не увидит. Я поломаю себя, буду претворяться, что мне плевать на наказание, но я не подарю этому городу последние частички собственного достоинства.
Мой подбородок вздёрнут, глаза прожигают Блейка насквозь, челюсти сжаты. Пусть все подавятся. Я выстою. Вынесу все пять ударов и не пророню ни звука. Пусть узнают из чего сделана шлюха, которой меня все считают.
Блейк кивнул кому-то в сторону, и на помост поднялся ещё человек: на три голове выше меня, бритый налысо, на лице оскал.
— Это наш лучший палач, — улыбаясь, воскликнул Блейк.
— Я и не сомневаюсь.
Не без труда, приказав мышцам двигаться, сняла куртку и рубашку, чтобы те не пострадали (сейчас не время раскидываться ценностями) и бесстрашно взглянула на здоровяка.
Палач грубо толкнул меня к столбу в центре «сцены» и привязал руки к толстой верёвке, закреплённой вверху конструкции. Получилось так, что я обнимаю столб. Майка на мне была слишком короткой, обнажающей половину спины, и вся в дырках. Я специально одела самую негожую вещь из всех, что у меня имелись — зачем надевать что-то целое, если оно всё равно превратиться в клочья?.. Завир научил меня быть предусмотрительной в любых ситуациях.
А затем я увидела плеть: три толстых кожаных «хвоста» сплетающихся в общую рукоятку. Упёрлась лбом в деревянную поверхность столба, прикусила губу, чтобы не закричать и крепко зажмурилась, молясь, чтобы всё поскорее закончилось.
— Тебе есть что сказать напоследок? — Блейк наслаждался процессом. Чёртов садист.
— Мне жаль тебя…
— Что-что прости?
— Мне жаль тебя, — повторила ещё тише и беззвучно добавила: — Потому что я убью тебя, клянусь.
— Ладно, начинай! — воскликнул Блейк и через секунду в мою спину будто врезался товарный поезд.
Впечаталась в столб, прикусив губу до крови. Боль разбила тело на тысячи острых кусочков. Я хотела орать так громко, как только могла, но вместо этого молча терпела.
Словно кожу заживо сдирали, при этом щедро поливая обнаженную плоть ядом. В глазах троилось, и я не сразу поняла, что не дышу. Попыталась сделать вдох, но не получалось. Боль была настолько сильной, что тело совсем забыло, что значит дышать. Каждая клеточка меня была сосредоточенна в том месте, где разверзлась бездна.
Толпа молчала. Не было слышно ни одного свиста, или это мои уши тоже отказали?
— Один! — раздался голос Блейка.
Второй молниеносный удар и мои колени подогнулись. Я повисла на верёвке, как тряпичная кукла. Боль в травмированном плече, которому сейчас тоже приходилось не сладко из-за вытянутых над головою рук, стала ничем, по сравнению с тем, что испытывала моя спина… нет — всё моё тело. Словно вулканическая лава вырывалась из тех мест, где оставались глубокие порезы от плети с тремя «хвостами» и умывала кипящей жидкостью каждый миллиметр кожи.