Страница 103 из 127
Кадык Чейза дернулся, и он тяжело втянул ноздрями затхлый больничный воздух.
— Ты даже простую благодарность не можешь принять, не выставив шипы, — произнёс он с лёгким намёком на улыбку.
Я дёрнула плечами:
— Ну, такая уж я есть.
Ещё минута молчания. Он не отпускал меня, а я не отстранялась.
Его пристальный взгляд скользнул по моим волосам:
— Почему ты их не обрезала?
Что-то в груди только что сделало сальто и, кажется, это было сердце.
Его грудь так высоко вздымалась, что задевала мою, и с каждым таким лёгким прикосновением моё дыхание умирало, а со следующим вздохом рождалось заново. И осознавая, как конкретно я влипла, вдруг захотелось смеяться! Да, смеяться, чёрт возьми, безумно смеяться! Потому что всё стало ясно как белый день! Потому что во мне не было никаких поломок, не считая испорченной ДНК, до встречи с этим человеком. Я была цельной — для самой себя. Другие могли считать меня несносной и неправильной, но для самой себя я была такой, какой должна была быть. И я не считала себя поломанной, пока он не внушил мне это. Это Чейз сломал меня.
Он сломал меня.
Потому что я больше не управляла своими мыслями и желаниями, мои чувства ожили и порхают, как долбаная бабочка, а сердце… оно предало меня.
— Почему? — повторил он, приблизившись.
Тело пропустило разряд, заполнилось огнём. Огонь безжалостно пожирал меня, уничтожал прежнюю меня. Придумывал меня заново.
И, кажется,{я} буду первая, кто уступит. Я буду тем, кто сдастся. Потому что я слабее его.
— Потому что ты этого не хотел, — едва слышно ответила я.
Лицо Чейза застыло. Застыло с непривычным выражением мягкости и теплоты в глазах. В то время когда я впервые после смерти Завира выглядела покорно. Я сама этого захотела, но меня это совсем не радовало.
Мне нравилось это новое чувство. Мне не нравилосьто, во что оно меня превращало.
Чейз приблизился ещё ближе, взглянул на мои губы, задержал дыхание, медленно выдохнул… А затем резко отстранился. Больше ничему не было суждено случиться.
Я вскочила на ноги одновременно с тем, как Чейз выронил на пол фонарик и бросился к двери. Заскрипел засов, а следом за ним в металлическую поверхность кто-то врезался, причём на всей скорости. Раздался визг. Новый удар в дверь. Целая череда ударов:
Бум! Бум! БУМ!!!
Подхватила с пола фонарик и, прижав к пистолету, выставила перед собой, целясь в дверь. Чейз тоже, наконец, вооружился.
Снова визг. Удар.
БУМ!
— Дверь выдержит?!
Чейз стал рядом со мной:
— Возможно. Пока засов не сломается.
Удары прекратились, и стало тихо.
— Они шли за нами всё это время. — Это не было вопросом, но я для чего-то вопросительно взглянула на Чейза.
— Да, — тот не сводил глаз с двери, — и почти беззвучно. И за дверью их не две-три штуки, раз они решили напасть на двоих вооружённых. Ты ведь не расставалась с пистолетом ещё с шоссе. Они знали на кого идут.
— Отлично, — опустила пистолет и отдала Чейзу фонарик. — Лекарство у нас есть. Мотоцикл у входа. Осталось только выбраться из этой кладовки. Может, просто вежливо попросим их свалить?
Забросила на плечи рюкзак и запихнула в пакет остатки лекарств для Ронни, а также кое-что из того, что может пригодиться Кире в других случаях, и выпрямилась.
Бум! Бум! Бум!
Новая череда ударов сокрушила барабанные перепонки, и я снова выставила перед собой пистолет, соображая, что пора бы и второй доставать.
Чейз хаотично светил фонариком из угла в угол, с одной стены на другую, что-то выискивая.
— Здесь ещё одна дверь. — Не раздумывая выломал её одним ударом ноги, и глаза ослепило от яркого света.
Помещение, в котором мы оказались, было в два раза больше. Широкое окно с толстыми стёклами наполовину завешивали жалюзи, по центру находился массивный металлический стол покрытый слоем пыли, а весь периметр заполняли различные приборы — последние новинки техники я так понимаю, раз их спрятали за такой же металлической дверью, как мини-склад, да ещё и закрыли на несколько засовов изнутри.
Кажется, моё везение постепенно возвращается с отпуска, ведь эта комната могла оказаться открытой и наполненной тварями до отказа.
Дверь, что выломал Чейз, всё ещё держалась на петлях, так что он задвинул её металлическим столом и взгромоздил сверху прибор на вид весом с тонну.
— Отлично! И что дальше? — осведомилась, наблюдая из окна, как темнеет полоса горизонта. — Ночь — не лучшее время для побега. Если эти твари научились развивать такую скорость, может они и в темноте теперь видеть могут.