Страница 108 из 130
– Ты! – воскликнула я, бросая на пол полотенце и ища глазами хоть что-нибудь, чем можно было бы огреть эту дрянь за то, что она посмела совершить с Маркусом.
– Николь? – удивленно спросила женщина. – Как ты здесь очутилась?
– Ты украла чип Маркуса! – продолжила я. – И бросила истекать кровью посреди леса!
– Это правда? – вступил в разговор Фредерик.
– Что ты, папа, конечно нет! – невозмутимо ответила Мирабэлль. – Я же только что рассказала тебе, как случайно купила его в соседней деревне, где мне его отдали за бесценок как непонятную игрушку. Неужели ты уже забыл мой рассказ? Так быстро?
Я задохнулась от возмущения. Мирабэлль знала, что ее отец страдал провалами в памяти, и попыталась сыграть на этом.
– Она лжет! – в отчаянии взмахнула руками, не зная, чем подтвердить свои слова. – Это чип Маркуса, она вырезала его вот тем ножом, который у нее на поясе! Это было за несколько дней до того, как мы пришли сюда!
– Папа, ну кому ты поверишь, – улыбнулась Мирабэлль отцу. – Родной дочери или не пойми, кому? Николь всегда отличалась диким нравов. Мы живем в одном городе, я ее хорошо знаю. А как она любит выдумывать истории!
Я опустила руки, с ненавистью глядя на Мирабэлль. Она лишь победно ухмылялась мне, зная, что ее слово будет весомее моего.
– Мира, ты правда не делала того, о чем говорит Николь? – спросил Фредерик, протягивая руку к чипу. Женщина внезапно запаниковала и потянулась за ним в ответ, намереваясь забрать, но Фредерик оказался проворнее, и Мирабэлль едва заметно скривилась, сдвинув брови к переносице.
– Конечно правда, отец! – продолжила она гнуть свое, хоть в ее голосе и поубавилось нахальства.
Фредерик сжал в руке чип и замер. Я удивленно смотрела на это, не понимая, что происходило.
– Кто тебя за язык тянул! – набросилась на меня внезапно Мирабэлль, словно фурия. Она сделала шаг ко мне, и я невольно отступила. Эта женщина была сильнее меня, она многое умела. Я неожиданно начала понимать, откуда у нее были все эти умения, ведь она была дочерью Фредерика, владевшего книгами с потерянными знаниями.
– Фамилия твоего друга Гордар? – прервал ее имплантер.
– Да, – тихо ответила я. – Откуда Вы знаете?
– Считал данные этого чипа, – ответил мужчина, кладя крошечное, размером меньше сантиметра, устройство обратно на стол. – Это однозначно принадлежит ему.
– Я просто нашла его! – затараторила Мирабэлль, путаясь в собственных словах. – Выкупила у одного технера, я же говорила!
– Замолчи, – спокойный тоном осадил ее Фредерик, и я сама невольно поежилась.
– Папа, но это всего лишь…
Имплантер вскинул ладонь, останавливая оправдания, и поднялся. Подойдя ко мне, он мягко взял меня под локоть и вывел из комнаты, оставляя свою дочь в одиночестве. Мы в молчании дошли до моей комнатушки, и он закрыл за собой дверь.
– Я приношу извинения за свою дочь, – глухим голосом произнес Фредерик. – Она оказалась причиной ваших злоключений. Я не мог знать этого. Когда Маркус вернется, я верну ему потерю, не восстанавливая данные. Так даже проще и лучше. Если бы я знал, то не отсылал его. Есть ли что-то, что я мог бы сделать, чтобы загладить вину своей дочери?
– Ничего не нужно, – я растерянно замахала руками.
– Она будет наказана за свой поступок, – кивнул мне Фредерик, и покинул комнату. Через несколько мгновений из недр дома донесся душераздирающий вопль:
– Отец, не-е-ет! Не поступай так со мной!
Я испуганно забилась в дальний угол комнаты, рисуя в голове кровавые ужасы, но где-то в глубине души ликуя по поводу того, что Мирабэлль воздалось за ее деяния. Еще через несколько минут я увидела в окно удаляющуюся фигуру женщины. Она шла размашистым шагом, и в каждом ее движении была ярость. Похоже, ближайшие несколько лет мне лучше было не возвращаться в Вайон. Но она приходила с определенной целью. Похоже, ее наказание было в том, что Фредерик отказал ей в оказании столь желанной услуги по остановке возраста. Так ей и надо. Я ехидно захихикала, глядя, как она скрывается в лесу.
Постояв еще немного и убедившись, что Мирабэлль действительно больше не вернется, я вышла в коридор и, подобрав по пути с пола полотенце, отправилась охлаждаться в реке, довольная собой и восстановленной справедливостью.