Страница 60 из 68
- Ты имеешь в виду клубы? Я и раньше туда не ходила.
- Я не об этом.
- Да поняла я! Поняла. Но, если ты не забыла, у меня проблемы и сейчас не до гульбищ.
Пауза затягивалась. Лика и Лиска уже решили, что девушка всерьез обиделась на последний комментарий.
- Не знаю, - отмерла Ева, как будто отвечая не подругам, а своим мыслям, - Я, когда думаю об этом, такой дурой себя чувствую. С одной стороны, вы правы, нельзя доверять человеку, который способен снасильничать. Я должна испытывать к нему самые горькие чувства: злость, ненависть, обиду и еще кучу всего. И ведь, когда его рядом нет, именно так и думаю, а когда он рядом, таких мыслей не возникает. Как будто тот Дрон и этот совершенно разные люди. Я иногда смотрю на них с Ванечкой, как они вместе возятся, и вспоминаю лицо Лутака, когда Борис узнал про внука... Когда начал орать… Дрон в этот момент такими глазами на Ваньку смотрел… А потом резко кинулся к Малиновскому и стал его из блока выталкивать. Я даже сначала не поняла, что произошло. Только потом, в отражении зеркала увидела, что мелкий испугался, а Дрон его от воплей деда так защищал. Тогда я почувствовала, что от Дрона больше не будет никакой угрозы. Наоборот, теперь он защита. Об этом же думала, когда выбирала, кого просить о заключении брака.
- А что, еще кандидаты были? – как обычно перебила любопытная Зайка.
- Да, - Ева поморщилась своим воспоминаниям, - Хотела просить Савушкина об одолжении.
- Не-е, уж лучше Лутак, - с определенного момента в Лизе проснулась нелюбовь к Максиму.
- Ну вот, ты уже одобряешь мой выбор, - рассмеялась Ева.
- Не преувеличивай. Просто Макс действовал только в своих интересах, а Дрон, оказывается, заботится о вас. Даже если он это делает из желания заработать прощение… Получается, тоже в своих? Блин, я запуталась, - призналась Зайцева.
- Ванечку он любит, - глаза Евы затуманились воспоминаниями, на губах появилась улыбка, - Ты бы видела этих двоих, когда они играют...
- Ты влюбилась или крест на себе поставила? – рассматривая выражение лица подруги, уточнила Армас.
- Нет, не влюбилась. Да я вообще сейчас об этом не думаю.
- Ну, неужели тебе не хочется ощутить рядом с собой сильного мужчину?.. Почувствовать его… заботу? Прижаться к нему? Ощутить вкус его губ? – вещали, перебивая друг друга, доморощенные искусительницы.
- Я бы взбесилась, если б у меня перед носом постоянно маячило препятствие к моему женскому счастью, - поделилась Зайка.
- Что касается прикосновений губ и других частей тела, то я вообще не помню, чтобы когда-то испытывала желание, - хохотнула Ева.
- Евка, это неправильно, ты должна показаться врачу…
После этого разговора к напряжению Евы добавилась еще и неуверенность. Как убедить свое непокорное сердце, что так правильно? Надо было уводить разговор от этой темы, и девушка вспомнила:
- Сегодня вечером мама прилетает…
Римму Малиновскую в аэропорту встречала Лика. Еву не пустили, побоялись её взвинченного состояния. Армас стоять в толпе с табличкой не пришлось. Фотографии семьи Малиновских в свое время так часто мелькали в светской хронике, что примелькались. Нашли общий язык они довольно быстро, общие проблемы способствуют налаживанию взаимопонимания.
Римма решила остановиться у Евы. Она посчитала, что дочь отчаянно нуждается в поддержке человека, находящегося в одной «весовой категории» с Малиновским. И мать подходила на эту роль идеально.
Суматоха, которую внесла в привычный быт Шаниной мама Римма, охватила всю женскую часть «профсоюза». Римма, хоть и понимала, что Ева погорячилась с решением выйти замуж за Лутака, но так и не смогла удержаться от демонстрации предсвадебного позитива. Несколько каталогов со свадебной атрибутикой появились в их блоке. Лика и Лиска, лишенные удовольствия от собственных свадебных приготовлений, отрывались на полную катушку. Сама же Малиновская весь вечер не отходила от Внука. Бабушка в ней проснулась мгновенно, еще в тот момент, когда она только услышала о мальчике. Ваня спокойно реагировал на повышенное внимание, он и не к такому привык.
Вечером, когда народ разошелся, Римма подошла к дочери и молча обняла. Говорить она не могла. Горло сдавили сдерживаемые рыдания, но в самом жесте было столько боли, любви и извинений, что слова оказались бы лишними.
- Ну, что ты ма? Все же обошлось тогда, - Ева тоже не находила слов, вспоминать, тем более говорить о прошлом не хотелось категорически. Рефлексировать, когда надо собраться и решать проблемы, было неправильно. Но Ева понимала, то матери надо выговориться, объясниться.
- Обошлось, - эхом повторила мать, - Я больше тебя в обиду не дам. Ты не думай, чтобы отец не придумал, больше у него на поводу не пойду. Если б я знала, что он себе понапридумывал… - показалось, что мать впервые почувствовала состояние своего ребенка.