Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 132 из 137



– Что, генерал, ты готов умереть?! – сказал Маркус и тут же бросился на Зверева.

Молнией сверкнул клинок гиганта и вонзился в щит едва успевшего закрыться от удара Луция. Легионер рывком выдернул меч и нанес капитану не менее сильный удар ногой, от которого тот оказался на песке. Зверев мигом вскочил, и в эту же секунду в его голове раздался голос: «Сражайся! Ты все сможешь!». Преторианец осыпал Луция тяжелыми ударами, но тот, хотя и с трудом, парировал их. Маркус снова заходил вокруг него. И снова по арене пронесся звук лязгающих мечей. И снова, отряхиваясь от песка, поднимался Зверев. Прошло несколько минут, а щиты бойцов уже были в пробоинах и трещинах. Преторианец подался вперед и, оттолкнув Зверева, сильным ударом расколол его щит пополам. Луций в ответ набросился на противника, и куски дерева, защищавшие тела бойцов, оказались разбросанными по арене. Уставшие, в поту, они ходили по кругу, а когда круг становился слишком мал, обрушивались друг на друга серией тяжелых ударов и снова расходились. Изловчившись, Маркус уклонился от меча Луция и оказался за его спиной. Лезвие скользнуло по доспехам капитана, высекая из них искры. Зверев сделал несколько шагов вперед и обернулся. Маркус с улыбкой смотрел на него, на его мече алели капли. В глазах капитана помутнело, а спину будто окатило кипятком. Из-под брони появилась первая кровь.

– А ты все-таки человек, – Маркус поднес меч ко рту и слизнул кровь Луция.

– Продолжим?

И снова лязг железа зазвучал в Колизее. Удар за ударом, уклонение и снова атака. Под очередным натиском Луций вновь оказался на песке. Маркус быстро приближался к нему. Генерал откатился в сторону, нанес несколько ударов и рассек преторианцу бедро. Маркус припал на колено, тяжело дыша. По его телу прошла хорошо забытая человеческая боль. Из открытой раны хлынула багрово-красная жидкость.

– Как видишь, и ты не бессмертен!

Преторианец вскочил и с криком кинулся на своего врага. И снова завязалась жестокая схватка. Истекая кровью, преодолевая боль и усталость, они бились, позабыв, ради чего сражаются. Каждым овладело существо, сидящее на трибуне и мирно попивающее пиво. Зверев вновь пронзил соперника мечом, на этот раз он попал в область печени. Меч, скрипя, вошел под пластины доспехов. Маркус рухнул на колени, выронив оружие. Шатаясь, прикрывая глаза от боли и усталости, он тщетно пытался нащупать меч на песке. С искаженным от боли лицом преторианец тяжело дышал и, опершись одной рукой об арену, другой прикрывал глубокую рану. Взгляд Зверева изменился, словно внутри капитана ожил кто-то другой. Он даже не понял, как меч Маркуса оказался рядом с ним, привлекая его внимание драгоценной отделкой. Алексей поднял клинок и ощутил его легкость. Рукоятка, как влитая, лежала в его ладони. Подходя ближе к хрипящему от боли противнику, Зверев с улыбкой любовался вновь обретенным оружием. По его руке прошел холод, такой, что заломило кости. Капитан прикрыл глаза и глубоко вдохнул.

– Думаешь, ты стал лучше меня? Хотел превзойти меня?!

– Ты всех предал! Всех нас, кто был с тобой рядом, кто помогал тебе, кто верил в тебя! Ненавижу тебя, будь ты проклят! – сплевывая кровь, прохрипел Маркус.

Тело капитана зашло за спину Маркуса и обняло стоящего на коленях преторианца. В эти секунды Алексея не было, на его месте был Луций, генерал Черного легиона. В его голове замелькали картины сражений некогда великой империи, в висках застучало.

– Я никогда не прощал предательства, Маркус. Никогда! Не прощал друзьям, не прощу и брату!

Он подставил меч к его шее, поцеловал и резким движением перерезал горло. Тело Маркуса вздрогнуло, из раны хлынула кровь. Некогда могучий и сильный, он подался вперед и упал лицом вниз на белоснежный песок, который, словно губка, стал жадно впитывать кровь. Луций внимательно смотрел, как жизнь покидает брата. Уставший и раненый, он любовался его смертью. С холодной стали капала еще теплая, не запекшаяся кровь. Генерал улыбнулся. В его голове раздался шум барабанов и гул труб. Колизей завращался вокруг, словно Луций находился посредине адской карусели. Потом все стихло. И тут же послышался лязг железа, шум визжащих стрел, крики умирающих и раненых. Вокруг него шла битва: сражались два войска. Он видел это, не ощущая себя, словно он был всем сразу. Он мог заглянуть в любую точку, увидеть, как по стеблю травинки ползет букашка или как выпущенная из лука стрела пронзает плоть, мог слышать приказы и стоны людей. Его внимание привлекли два всадника, которые с пятью сотнями телохранителей врезались с фланга во вражескую пехоту. Они были одеты одинаково в тяжелые черные доспехи с золотой чеканкой, забрызганные кровью. Привставая на стременах и резко опускаясь, они во имя империи обрушивали удары мечей на головы противников. Один из всадников с несколькими воинами отделился и углубился в человеческую массу, сметая всех на своем пути. Кони топтали людей, люди рубили друг друга, и никому не было пощады. Всадник подскочил к одному из сражавшихся и что-то крикнул. Переданные из уст в уста слова гонца дошли до одного из воинов в черных доспехах.

– Генерал! Генерал! Правый манипул почти разбит, и если мы не ударим с тыла, то можем проиграть сражение. Они опрокинули центуриона Суллу, а их конница вот-вот зайдет на правый фланг!

Черный воин резко остановился и углубился в центр своего отряда.

– Правым легионом командует Гай Матвей Тиберий! Почему он допустил такое?!

– Он тяжело ранен, командование взял на себя Понтий!

– А как мой легион?!

– Ваши воины давят противника, но если их обойдет справа конница… Они не боги, генерал, и без подмоги не вытянут сражение. Нужно, чтобы ваш отряд отрезал вражескую кавалерию, иначе быть беде.

Не дослушав до конца, черный всадник приказал отступать. Сердце Зверева словно остановилось: он увидел в покинутом всаднике Маркуса. Луций, убивший его на арене, теперь бросал его на верную смерть в битве. Он видел, как он сам же уводил конницу в другую сторону. Видел, как Маркус злобно смотрел ему вслед. Видел, как чье-то копье пронзило плечо брата и как он тут же срубил нападавшему голову. Конница отступала, а оставшиеся в глубине вражеского войска легионеры продолжали сражаться. Лишь только всадник с раненым плечом на вороном коне и в черных доспехах пристально смотрел вслед предателям.