Страница 13 из 137
НАКАЗАНИЕ
Дайте собакам мяса –
Может, они подерутся.
Дайте похмельным кваса –
Авось они перебьются.
Чтоб не жиреть воронам –
Ставьте побольше пугал.
А чтоб любить влюбленным –
Дайте укромный угол.
В землю бросайте зерна –
Может, появятся всходы.
Ладно, я буду покорным –
Дайте же мне свободу!
Псам мясные ошметки
Дали, – а псы не подрались.
Дали пьяницам водки, –
А они отказались.
Люди ворон пугают, –
А воронье не боится.
Пары соединяют, –
А им бы разъединиться.
Лили на землю воду –
Нету колосьев – чудо!
Мне вчера дали свободу.
Что я с ней делать буду?
Владимир Высоцкий
Метель не сдавала позиции. Дороги в городе к рассвету были заметены полностью. Мороз окреп. Складывалось ощущение, что зима длится вечность и не собирается уходить. На улицах не было ни души, бездомные собаки и те попрятались по подвалам жилых домов. Пурга сметала все на своем пути, будто разъяренный бык, который так и норовит втоптать в землю все живое. Природа восстала против людей.
Однако не все в городе боялись такой погоды. Два человека, явно под градусом, торопясь, что-то выносили с городского кладбища и грузили в старый ржавый Москвич, который каким-то чудом не только до сих пор не развалился, но еще и работал.
– Еще один заход, и валим, пока нас не запалили! – крикнул человек, одетый в потрепанную фуфайку с торчащей из-под нее тельняшкой. На голове у него была серая вязаная шапка, на ногах – валенки и непонятного цвета штаны.
– Да можно и парочку. Глянь, погода какая: ни один нормальный человек из дома в такую пургу не выйдет. Так что не меньжуй – все пучком будет.
Второй был одет так же небрежно: шапка-ушанка, темный вязаный свитер с высоким воротником, сверху старая кожанка, на ногах протертые джинсы и разваливающиеся ботинки. В целом, второй выглядел элегантнее первого и держал в руках лом.
– Слышь, Вась, а если менты?
– Да ты что? Они в темное время суток только по освещенным улицам ходят, а тут такая погода. Сам посуди, за каким чертом им сюда, здесь же дань брать не с кого, – оглядевшись по сторонам, ответил Василий.
– И то правда. Э-эх, мать честная. Погода нам на руку. Отвезем добро и можно недельку погудеть.
Оба направились в сторону кладбища. Они пробирались узким коридором вдоль железной ограды, которая, словно лабиринт, то сужалась, то раздваивалась на их пути. Снег хрустел под ногами и забивался в обувь. Завывание метели и жуткий мороз еще больше омрачали и без того унылое место скорби. Неожиданно Василий остановился и, повернувшись к своему напарнику, махнул рукой, давая понять, чтобы тот поспешил.
– Иди быстрей. Кажись, нашел, – его приятель поспешно последовал к нему. – Ну-ка глянь.
– Чего глядеть-то? И так видно, что нержавейка, а может, и люминий.
– Да ты, Ген, не кипятись, присмотрись лучше. А то припрем какую дрянь, так у нас ее никто не примет. Что тогда делать будем? Не назад же везти! – повысил тон Василий.
– Да уж точно не назад. И себе такое рановато будет, – засмеялся Геннадий.
– Ты это, гробничку-то посмотри. Может, тоже цветмет.
– Да что ее смотреть? Раз памятник из него, значит и гробничка тоже. Говорил тебе, надо было магнит взять, а то все на глазок, – деловито ответил Геннадий.
– Ты снег-то отряхни, а то ведь не видно ни шута! Тут и без магнита все видать, если присмотреться.
– Снег, снег... На, смотри, – Геннадий подошел к памятнику и смахнул рукой сугроб, из-под которого появилась нержавеющая сталь.
– Ну, убедился? Вечно ты придираешься!
– Убедился. Давай снимай гробницу, а я памятник вытащу, – Василий высморкался и приступил к делу.
Геннадий взялся вырывать гробницу из промерзлой земли. Он пытался оторвать ее, подкапывал снег с боков, бил ногой, но все его действия ни к чему не приводили. Железо вмерзло намертво, как будто его кто-то держал снизу.
– Вот зараза! Тварина мерзкая! – не выдержав, заорал он и, вскочив с колен, с силой ударил по гробнице ногой. – Так вмерзла, хрен вырвешь! Да чтоб ее!
– А ну-ка отойди. Чего разорался? Мертвых подымешь.
Василий со всего размаха вогнал лом в промерзшую землю рядом с ценным металлом и с силой навалился на него, используя как рычаг. После нескольких таких нехитрых манипуляций добыча с хрустом подалась вверх и отскочила от земли.
– Учись, студент! – сплюнув в сторону, проговорил Василий. – Давай теперь сам.
Геннадий продолжил свою грязную работу, а его друг развернулся к памятнику и со всей силы ткнул ломом в основание. Раздался страшный грохот. Тяжелый инструмент вошел в металл, словно нож в теплое масло, проделав в нем огромную дыру.
– Ты что творишь?! Совсем рехнулся?! Запалить нас хочешь?! Давно по камерам не маялся?! – закричал Геннадий на своего подельника.
– Да не ори ты так. Вокруг ни души.
Василий нанес удар еще раз. Метель внезапно прекратилась и снег начал спокойно падать большими хлопьями. Наступила такая тишина, что, казалось, можно было услышать, как снежинки касаются земли. Природа застыла в оцепенении. Ни воя метели, ни поземки – лишь мороз стал расти, сопровождая свое присутствие треском деревьев. Но мародеры ничего не замечали. Они были слишком увлечены своим делом и, кряхтя, выкорчевывали памятник. Они даже не заметили человека, который сидел напротив них на лавочке возле соседней могилы. Он опирался обеими руками на трость и внимательно наблюдал за происходящим. Его облик полностью сливался с мрачным кладбищенским пейзажем и напоминал скульптуру, установленную здесь несколько тысячелетий назад. Шел обильный снег, но ни одна снежинка не касалась его тела – они словно проходили сквозь него.