Рождение миров

 - Я о чём-то таком и думал. Сформулировать не успел.

 - Думал он о чём-то... Имел бы чёткое понимание вопроса – сам бы мне рассказал, а не формулировал.

 - Павший, а как же тогда подлый враг? Как ты, весь такой честный до мозга костей, одолеешь бесчестного врага? Не постеснялся же ты мне читерский модуль вкрутить.

 - Всё верно. Многие столетия люди бьются над решением этой дилеммы. Обычно, вопрос решается сепарированием и выделением внутренней общности. Например, для офицера, который, в идеале, за подлость либо трусость должен быть лишён звания и изгнан со службы, подлость и коварство, проявленные к врагу на поле боя, называются «военная хитрость», награждаются и поощряются. А в уголовной среде, того, кто украдёт у своих («крысу»), очень жестоко наказывают, при этом, кража у «фраера» вызывает одобрение и уважение. И эти постулаты вбиваются смалу, вписываются калёным железом и доводятся до состояния рефлекса. В отдельных случаях, когда надо применить подлость, но есть угроза «загнивания» сознания, либо опасность отторжения задачи исполнителями, по причине резкого несоответствия планируемого действия базовым установкам, применяют метод «расчеловечивания» противника. Базовая установка – «Нельзя поступить подло по отношению к человеку», значит надо прописать в сознании, что этот человек – не человек. Не буду вдаваться в подробности, но сделав соответствующую запись любым из доступных способов, сознание будет ассоциировать определённого человека или группу лиц по определённому признаку, например, как животных, «унтерменьшей» («недочелоеков»), тараканов, сумасшедших, неразумных дикарей или марсиан. Важно, что бы ассоциация была с неразумным или полуразумным объектом, желательно противным и пугающим, несущим угрозу не сознательно, а на уровне рефлексов и инстинктов. И при исполнении подлости или мерзости, по определению недопустимой для применения к человеку разумному, этот базовый фильтр не сработает, что позволит не бояться за отказ в исполнении, или за повреждение базовых установок. Если видишь, что кого-то целенаправленно и планомерно, в сознании окружающих, выводят из раздела людей или разумных людей, да ещё навязывают перед ним страх, знай – его хотят прилюдно убить, ограбить или просто поиметь, пользуясь искренней поддержкой окружающих.

 - Паш, это и так всё понятно. Ты лучше скажи, мы товарища выручать будем или ты и дальше будешь прописывать в моём сознании пользу и допустимость подлости?

 - Я бы рад выручать, но наших сил не хватит. Даже если я сейчас отдам всё, что у меня есть, шансы будут близки к нолю. Те, кто его держит, своё дело знают. Туда так просто не подберёшься. Было бы время, можно было бы попробовать что-нибудь придумать, но этого времени ни у него, ни у нас нет.

 - Неужели совсем ничего нельзя сделать? Хоть для успокоения совести?

 - Для успокоения совести? Для успокоения, наверно, можно. Есть у тебя что-нибудь от Стрельника, к чему он сильно привязан? Какая-нибудь вещь? Что-то памятное для него?

 - Ну, лук, стрелы… А какой с этого прок? – Я зарылся в инвентаре.

 - Когда оторвёт последний якорь, то, что останется сначала понесёт ближе к тому, что ему очень дорого, о чём он думал и куда стремился в предсмертный миг. Есть некая вероятность, что получится зацепить и заякорить.

 - Не думаю, что студент перед смертью под пытками будет думать о стрелах. Хотя, у меня же есть его подарок – барский наряд. Дарил вроде со всей душой.

 - Не совсем то, но лучше чем ничего.

 - Ещё…. – Я судорожно раскидывал кучу бесполезного хлама, заботливо собираемого хомяком всё это время. – Вот! Слёзы!

 - Какие слёзы? – Удивился ИскИн.

 - Слёзы Искры! – Я вытащил наружу гость прозрачных камушков. – Помню, Искра ему здорово помогла, когда ему было очень больно. Как думаешь, может на грани безумия именно её и будет вспоминать?

 - Очень может быть. Вываливай на алатрь Слёзы и эти свои тряпки.

За долгим поучением я и не заметил, как мы прошли все круги обороны и очутились в центральном зале Первохрама. На чёрную плиту легли аккуратно сложенная одежда, и бережно ссыпанная, горсть камней. Павший же сложил перед собой руки лодочкой, медленно поднимая их вверх, одновременно с этим закрыв глаза, и опуская голову. Затем резко поднял лицо к небу, раскрыв глаза, синхронным движением сбросив руки вниз, резко разорвав в стороны на уровне солнечного сплетения. Мои подношения разлетелись в стороны облачком серебристой пыли, быстро растворившейся в воздухе.

 - Я поставил маяк на храм. Если повезёт, может что-то от твоего друга за него и зацепится.

 - Жаль я не умею ставить твои маяки, ну буду хоть пальцы крестиком за Стрельника держать. Он только нашёл свою радость, своё дело и возможность делать его со всем упоением. Будет высшей несправедливостью, если его жизнь на этом и закончится.

 - Друзей помнишь – это хорошо, но сейчас надо успеть подумать и о своём существовании. Карл, времени осталось всего ничего. За нами придут со дня на день. Надо успеть подготовиться насколько это возможно. Силы мало. Придётся собрать в долину максимум НПС для решающей битвы, поэтому сейчас ты отправляешься «по миру», и будешь грести все камни душ, до каких только дотянешься. Растить у них сознания уже не успеваем. Будешь просто отправлять их мне.

 - Постой, как я буду их тебе отправлять?

В руке Павшего появился маленький чёрный столик на трёх ножках, из такого же материала, как и алтарь. «Малый походный алтарь» - прочитал я название.

 - Будешь просто складывать их вот на это чудо техники, и жать кнопку – «Пожертвовать Павшему». Он закинет их сразу ко мне в инвентарь. Да, на твой счёт в Друмирбанке уже ссыпана кругленькая сумма золотом от набожных гномов, которых успела обработать твоя девочка, так что не скупись: где можешь, покупай, где можешь, подкупай наёмников и выгребай из тел камни, где не можешь, убивай, но мёртвые души должны идти потоком!