Страница 5 из 81
Богдан, не проронив ни единого слова, переглянулся с Боцманом, словно между ними существовала телепатическая связь, и сказал:
– Слушай, мы обитаем в отеле «Европа». Я думаю, ты знаешь, где это. Короче, найдешь нас там, если что.
–3–
Мы тепло распрощались и разошлись.
На улице уже резвился второй час ночи, и наземный транспорт, кроме такси, давно прекратил следование по маршруту. Поэтому идти к своему недавно отремонтированному общежитию (хостелу), располагавшемуся в Малиновке, пришлось пешком: что редкие такси, что иногда проезжающие попутки не хотели принимать избитого пассажира.
Учитывая некоторый физический ущерб, нанесённый моему телу, я двигался медленно, останавливаясь чуть ли не каждые пять минут, и к четырём утра, всё-таки, добрёл до общаги, поднялся по выложенной плиткой лестнице и толкнул тяжёлую остеклённую дверь. В нос ударил запах пива и «дури». Опять Валентина Сергеевна балуется, мелькнула, правда, ни малейшего понятия к чему, радостная мысль, вспоминая яркую молодость периода расцвета хиппи. Если что, эта женщина являлась заведующей, но сия должность никак не мешала ей вспоминать бурную молодость, когда это молодёжное движение начало распространяться по территории бывшего СССР.
Я как-то пытался договориться с ней, чтобы она познакомила меня со своим драгдиллером, однако тётка оказалась на редкость крепким орешком и ни в коем случае не желала делиться любой информацией, которая хоть на йоту содержала бы слова травка, марихуана, дурь, купить и так далее. В чём прикол такого странного поведения я искренне не понимал.
Я прошёл вглубь холла, как раз мимо стойки регистрации, за которой, спиной к входу, восседала, будто на троне, релаксирующая хозяйка; между её ног синхронно двигалась мужская голова с проплешиной.
Не смотря на свои пятьдесят два года, она хорошо сохранила внешний вид и самым наглым образом пользовалась этим подарком судьбы, вводя в заблуждение мужчин.
– Почему так поздно, дорогой?
Слетевший с губ Валентины Сергеевны вопрос, словно пуля, остановил меня на полушаге к лифтам.
– День рождения товарища.
– Что ты мне заливаешь? Как можно получить тумаков на празднике у друга?
Начинается.
– Выпили лишнего, – говорю ей, пытаясь не смотреть в сторону старательно вылизывавшего её мужика. Она там чистая?.. Блин, о чем я думаю?! А с другой стороны об этом невозможно не думать, когда это всё происходит у тебя перед глазами.
– Ладно, – женщина царственно взмахнула левой рукой, правая же держала голову любовника за затылок, – можешь идти. Ты только не забудь об оплате.
– Я помню, – бурчу ей в ответ, бацая кулаком по кнопке вызова кабины. Где же он, твою мать?!! Похоже, владелица хостела до сих пор держала на заметке один из самых основных лозунгов хипстеров: «Make love, not war!»[1]. В принципе, если выбирать между стрельбой, мольбами о помощи ранеными и хрипами умирающих, и раздвинувшей перед эрегированным членом ноги женщиной, то побеждает, конечно, траханье. Поверьте, уж лучше ощущение горячей женской вагины, нежели сталь в брюхе и кишки наружу.
Вот с такими мыслями я ворвался в лифт и нажал на пятый этаж. Прежде чем двери лифта закрылись перед моим носом, Валентина Сергеевна, уже почти стонавшая в полный голос, ещё раз не то проговорила, не то пролепетала: «Помни об оплате!» Угу. А вы помните, что нужно предохраняться, иначе может случиться что-нибудь эдакое. (Как говориться, будь осторожен, потому что триппер возможен.). Она не услышала сказанных слов, они утонули внутри обособившейся от всего внешнего мира грузоподъёмной машины.
Валентина Сергеевна на заре перестройки перекупила здание общежития у нерадивого ректора одного из университетов, которого она опоила клофелином. Рассказывали, что никто не знает, откуда у неё водятся мужики, деньги и сумасшедшие мысли, но из общаги она хотела сделать профессиональный притон для фриков всех мастей и лечить женщин от фригидности. Вроде как мероприятие начало работать. Чего тут только не вытворяли: снимали порнуху, проводили конференции по эротической фотографии, организовывали публичный дом, но в девяносто пятом разврат прикрыли, а Валентина Сергеевна стала доброй хозяйкой общежития для приезжающих в столицу гостей, одним из которых стал я – за очень скромную плату по сравнению со стандартным съёмным жильём. Тут, естественно, помогли связи моего второго дяди, родного брата без вести пропавшего отца, который был родом из озёрных мест Витебщины. Дядька этот являлся какой-то шишкой в одном из колхозов под Минском. Он кому-то шепнул несколько слов из столичных знакомых, и я смог не только встроиться в систему получения высшего образования, но и въехать без особых проблем в это жильё. Так что самостоятельная жизнь налаживалась, а наивные мысли пацана из Владивостокского поезда уступали место взрослому цинизму.
Добравшись до нужного этажа, лифт негромко тренькнул и раскрыл дверцы, выпустив меня в коридор. Я достал из кармана ключи и, помахивая ими, пошёл к арендуемой комнате.
Ключ с громким хрустом вошёл в замочную скважину, но не успел я сделать и одного оборота, как из соседнего номера вышла соседка. Из одежды на ней только белое полотенце вокруг аппетитной фигуры. Она вскрикнула и налилась краской.