Страница 7 из 89
— Я уж думал, что ты не придёшь, — улыбнулся Юкио, когда я появилась из-за угла.
— Разве я могла не прийти? — сказала я, разглядывая свой дневник в его руках, — Так зачем ты меня позвал?
— Как это зачем? Поговорить о том, что было два года назад.
На моём лице отразилось недоумение, не потому, что я не помнила, что было два года назад, а потому, что не могла понять, зачем сейчас об этом говорить, ведь ясно, что всё уже не так, как тогда.
— Перед тем, как уехать в Англию, я признался тебе в любви, — решил напомнить Юкио, — а ты обозвала меня идиотом и убежала. Так вот, я тогда немного не понял, что ты имела ввиду. Было ясно, что ты разозлилась, но вот почему? Потому что не любишь меня и никогда не полюбишь? Потому что тебе было всего четырнадцать, и я тебя этим очень смутил? Или потому что я вдруг заявил, что уезжаю? … Мне кажется, или в кустах кто-то есть? Это твои подруги? Ты попросила их об этом?
Спрашивал он вроде нормальным голосом, а вот глаза опасно сузились.
— Никого я не просила! Совсем идиот? Не может быть, чтобы там кто-то был!
Я решительно подошла к кустам и раздвинула ветки.
— Это просто случайность, — заявила одна из сидевших в кустах девчонок, — Мы спрятались, потому что не хотели вам мешать, и сейчас уходим.
Врала, по-любому.
— Да уж, будьте так любезны.
Я их узнала, они учились в одном классе с Риной, наверное, те самые, которые хотели узнать про Юкио.
— Это не мои подруги, это твои фанатки, — сказала я обвиняющим тоном.
— Фанатки? Я здесь всего один день, а уже обзавёлся фанатками? Неужели я настолько хорош?
В задумчивости он приложил палец к губам и лукаво улыбнулся. И тут я поняла, что он действительно хорош, хорош настолько, что какая-нибудь впечатлительная дурочка может описаться от радости, если он вдруг с ней заговорит. Юкио всегда был милым, но за эти два года стал чертовски привлекательным, и знал это, и пользовался этим, очень умело пользовался. Где только научился?
— Тебе действительно интересно, почему я назвала тебя идиотом тогда?
— Не особо. Это был всего лишь спектакль для зрителей, — сказал он, кивнув на опустевшие кусты, — Что бы ты ни ответила, это ничего не изменит. Я всё равно использую тебя так, как решил.
— Что значит, «используешь»?
Я старалась выглядеть невозмутимой, но у меня плохо получалось. Юкио в два шага отступил к стене спортзала и привалился спиной. Он усмехался, его изящные пальцы пианиста играли со страницами моего дневника.
— Ты так занятно пишешь, Мей. Полночи читал, не мог оторваться.
Ладно, попробую извиниться.
— Юкио, я иногда вела себя не очень красиво по отношению к тебе. Ты ничем этого не заслужил, и я не должна была издеваться над тобой.
— Издеваться? Мей, о чём ты? — рассмеялся он, — Это про те случаи в детстве, когда ты со злым личиком портила мои игрушки и смотрела, как я отреагирую? Или когда говорила взрослым про меня гадости? Это было даже мило, тем более, что тебе никто не верил. Это не издевательства, Мей, это забавные знаки внимания от глупенькой девочки. Я ведь всегда тебе нравился, признай?
Улыбка, от которой можно растаять, взгляд, от которого мороз по коже.
— Ты сказал, что тебя не волнует, нравился ты мне тогда или нет. Вот сейчас ты мне совсем не нравишься.
— Да, ты права, это действительно меня уже не волнует.
— Если тебе не нужны мои извинения, тогда что тебе нужно?
— Мне нужна ты, Мей.
— В смысле?
— Мне нужно, чтобы ты делала то, что я скажу, беспрекословно и так хорошо, как сможешь.
То, как это прозвучало… Похоже, он хочет всласть надо мной поиздеваться.
— А если я откажусь? — спросила я, похолодев.
Юкио пожал плечами и демонстративно прошелестел страницами моего дневника.
— Это было так беспечно с твоей стороны, Мей, всё записывать. Как ты могла так подставиться?
Я подскочила к нему и попыталась забрать дневник. И у меня снова не вышло, он просто поднял руку повыше, и я не смогла дотянуться. Юкио воспользовался моей глупостью и крепко обхватил меня свободной рукой.
— А я всё гадал, когда ты это сделаешь…
Конечно же, он специально дразнил меня, а я как дура повелась. Я попыталась вырваться, но Юкио обхватил меня и второй рукой тоже, и только усмехнулся моим жалким попыткам. Тогда я перестала сопротивляться и расплакалась.
— Юки, неужели ты так сильно меня ненавидишь?
Раньше, стоило мне заплакать, он готов был сделать всё, что угодно лишь бы я успокоилась. Способ был безотказный. До этого момента. На этот раз Юкио только вздохнул и ласково произнёс: