Страница 52 из 89
— Что? — напряженно спросила я, не поднимая головы.
— Иди ко мне.
Голос у него был то ли уставшим, то ли опустошенным.
— На кой чёрт? Придумал, как ещё надо мной поиздеваться?
Он придвинулся и обнял меня. Я передёрнула плечами, пытаясь сбросить его руку, он воспользовался тем, что я немного выпрямилась, обхватил меня за талию и ловко усадил к себе на колени.
— Не надо… только не сегодня…
Слёзы продолжали течь по моему лицу, я отбивалась от его рук, но он продолжал меня обнимать.
— Что, теперь вспомнила, как надо сопротивляться? — насмешливо спросил Юкио и осторожно погладил меня по плечу.
— Не смей меня обнимать после того, как…
Я не смогла закончить предложение, но он понял и вздохнул, прижимая меня к себе.
— Прости, я перегнул палку. Надо быть последним скотом, чтобы сейчас над тобой издеваться. Я действительно чудовище.
И снова какая-то часть меня почувствовала себя спокойно рядом с ним, назову её: «Моя внутренняя Идиотка».
— Сиди смирно, и я расскажу тебе кое-что.
Невольно я перестала вырываться и прислушалась.
— Я же тебе уже говорил, что надо мной издевались в той школе? Так вот, их было четверо. Главный, его советник с неуёмной фантазией, исполнитель и ещё тот, кто больше всех получал от этого удовольствие. Занятная была компания... Однажды они решили, что будет прикольно раздеть меня догола, связать и заставить смотреть порно с азиатками…
Юкио говорил об этом спокойно и расслабленно, как будто вспоминал какой-то банальный эпизод из прошлого.
— Они уже год надо мной издевались, чего только не перепробовали, и с каждым разом их забавы становились всё более извращенными. Так вот, они всё это проделали, поглумились надо мной как могли, и тут тот, который больше всего от этого тащился, сказал, что от порно у него стояк, а раз у меня лицо как у девчонки, меня можно трахнуть в рот и не считаться при этом геем. Некоторое время они это обсуждали, и, в конце концов, решили, что да, такое не считается. Так что этот озабоченный придурок подошел ко мне, схватил меня за волосы и стал расстёгивать ширинку…
Я слушала и не могла поверить, при этом я почему-то знала, что Юкио не врёт. То, о чём он рассказывал, могло уничтожить любого, и… получается, уничтожило. Юкио почувствовал, что со мной происходит, и сказал:
— Не переживай, Мей, того, о чём ты подумала, со мной не случилось. Как только я увидел член этого урода, меня вырвало прямо на его форменные брюки и дорогущие замшевые туфли, так что в тот вечер меня всего лишь избили.
— Юки, как же ты…?
— Только не вздумай меня жалеть! Ты никогда подобной дурью не занималась, так что даже не смей начинать, а то не расскажу, что было дальше.
Замотивированная дальше некуда, я мгновенно заткнулась и продолжила слушать.
— Я очнулся ночью один на полу. Слава Богу, пока меня били, верёвки немного сползли, и я смог развязаться. У меня болело всё, что только могло болеть. Я не видел выхода, этих уродов покрывал кто-то из совета школы, и им всегда удавалось выйти сухими из воды. Я понял, что в следующий раз они сделают со мной что похуже, и не захотел ждать. Я сделал петлю из верёвки, которой был связан, и… Я говорил, что всё происходило в музыкальном классе? Так вот, там рояль стоял прямо под люстрой, я залез на него и повесил петлю на эту люстру. А потом решил сыграть что-нибудь напоследок. Ну, ты понимаешь, помирать, так с музыкой. Я играл «Реквием» Моцарта, было больно от каждого движения, но я сыграл безупречно, как в последний раз, — Юкио усмехнулся и продолжал, — Наверное, это было моё лучшее исполнение. Я думал, что никто меня не услышит, комнаты общежития были в другом крыле, а охранник был подкуплен теми четырьмя, и до рассвета не появился бы. Но мимо проходил Саймон, он как раз возвращался с тайного свидания, и зашел в класс как раз вовремя, чтобы вытащить меня из петли.
— Тот самый Саймон? — задала я глупый вопрос.
— Да, тот самый Саймон. Кстати, в школе его так и звали — «Тот самый Саймон». Саймон Фрай. Он учился на последнем курсе и строил почти всю школу, его все знали и боялись. Он не скрывал, что он гей, и ссориться с ним было себе дороже, он умел прижать любого. Да и отец у него был большой шишкой в правительстве, так что запретов для Саймона вообще не было. В общем, когда он накинул на меня свой пиджак и повёл к себе в комнату, мне уже было всё равно, что произойдёт. Я доиграл «Реквием» и чувствовал себя почти мёртвым. Саймон обходился со мной очень осторожно, он меня искупал, одел в свою пижаму, усадил к себе на колени и обнял, как ребёнка. Мне немного стыдно вспоминать ту ночь, потому что в результате всего этого я расплакался, как девчонка.
— Это тогда он научил тебя целоваться? — слова вылетели быстрее, чем я успела подумать, и я тут же пожалела о них, но Юкио лишь слегка улыбнулся.