Пандемониум

Он сдавил Евгению горло холодными пальцами свободной руки. Чтобы не задохнуться, Евгений начал еле слышно повторять.

- Молодец! – оскалился Беннетт.

И тут Евгений понял, что уйти от смерти можно… если броситься к ней в объятия. Едва доктор ослабил хватку, чтобы дать ему вдохнуть, Евгений, повинуясь какому-то иррациональному подсознательному порыву, вдруг резко мотнул головой, и пылающий кончик серебристой спицы ненамеренно коснулся его виска.

Свет. Жуткий, выжигающий глаза огонь. Евгений решил, что умер, но вскоре услышал очень знакомые гадкие звуки, вряд ли существующие в ином мире. Он почувствовал, что может встать на ноги.

«Я ослеп!» – с болью подумал Евгений.

Но зрение, к счастью, начало возвращаться к нему через несколько секунд, показавшихся вечностью.

Он уже видел яркие, словно залитые солнцем очертания двора, которые гасли и постепенно заполнялись мраком ночи.

Он вспомнил, что где-то рядом должен быть Беннетт. В ужасе зажмурился, замотал головой. Надо срочно восстановить зрение или ему конец!

Ничего не случилось. Никто не напал. Спустя некоторое время, когда от огненного тумана остались только яркие мурашки, Евгений обратил внимание на доносящиеся с земли сдавленные стоны.

Беннетт корчился в грязи, обеими руками схватившись за голову. Евгений первым долгом отыскал волшебный жезл и наступил на него ногой. Быть может, его стоило поднять и отбросить подальше, но Евгению не хватило на это храбрости.

Заметив это, Беннетт медленно полез рукой в карман пиджака.

«Револьвер!»

Евгений кошкой бросился к нему и разжал его пальцы (хватка врага оказалась неожиданно слабой), отнял револьвер и с победным криком направил Беннетту в лицо.

Перед ним нелепо, чуть приподнявшись, валялся пожилой человек в перепачканном костюме с вытаращенными глазами и скачущей челюстью.

Евгений надеялся увидеть в этих глазах стыд или хотя бы смущение, но в них не было ничего, кроме потрясения и нарастающего ужаса.

- Выслушайте меня…

- Закрой пасть! – Евгений сам не заметил, как скатился к рабоче-крестьянской лексике.

- Я… я… я понимаю… Ваша ярость вполне обоснована…

- Мерзавец! – прорычал Евгений, сплевывая кровью.

Он был почти готов всадить пулю в этот холеный высокий лоб.

- Прошу…

- Что вы со мной сделали?

- Кто? Что сделали?

- Кто такой Мсье Фантазм?

- Я не знаю! – простонал Беннетт. – Мне… мне плохо…

Жажда убить сожрала Евгения целиком. Особенно теперь, когда негодяй заныл.

- Говори!

- Мсье Фантазм… – забормотал Беннетт, мученически закрывая глаза. – Я должен был вернуть ему долг, когда покинул клуб… Долго рассказывать! Я не мог отказаться! Я обещал найти для него подходящего человека… Он искал в вас дар...

- Дар?

- Дар высшего созидания. Он заманивает к себе молодых людей: талантливых и слабых, которые запутались, разочаровались во всем. Заглядывает в их души… Поэты, художники, писатели – все, кто создает собственные миры – это его добыча.

- И что он сделал со мной?

- Н-ничего! Вы слишком хотели жить. Поэтому я… выкупил вас у него. У вас хороший потенциал, вы были очень полезны, как медиум!

Евгений понял, что надо жать на курок сейчас или… или застрелиться самому!

- Евгений, вы не знаете, чего лишитесь, убив меня! – уже более ровным тоном заговорил доктор, так и норовя заглянуть в глаза. – Это поразительный мир! Я могу вам его открыть, стать вашим проводником! Услуга за услугу!

«Не смотри ему в глаза!» – тихо шепнуло Евгению его сердце.

В тот же миг сознание как-то невзначай раздвоилось. Одна его часть продолжала все понимать, но уже утратила власть над телом, а вторая, плывя в туманную даль, послушно дала телу команду поднести револьвер к собственному виску и нажать на курок.

Евгений взвыл от ярости, невероятным усилием воли, разжал зубы и заорал. Это было одно простое слово, прогремевшее, как гром, как взрыв, породивший вселенную. Слово «Нет!»

Он пришел в себя. Доктор Беннетт почти не шевелился. На белой ткани рубашки, сбоку от галстука расползалось густое черное пятно.

Так все и кончилось. Евгений положил револьвер в карман и медленно, словно в полусне, пошел к арке.

Когда он дотронулся до ссадины на подбородке, то вспомнил о своих незаживающих царапинах на левой руке. Взглянул на ладонь и увидел гладкую кожу, чуть испачканную грязью. Подпись исчезла вместе с договором, который исчез вместе с нанимателем.

На земле, завалившись на бок, жалко торчал бесхозный саквояж. Евгений не знал, надо ли вышвырнуть его в Москву-реку или оставить лежать. Очень скоро его подберут. Быть может, в руках нового хозяина эти вещества убьют тысячи людей? Или наоборот спасут множество жизней? Евгений выбрал средний путь и выбросил саквояж в дыру полуподвала.

Какая разница… Он сам уже давно стал убийцей.

Зато теперь он не боялся за себя. Не потому что опасность исчезла: опасности было больше, чем когда бы то ни было. И не потому что, пережив потрясение, утратил страх. Просто теперь он знал, что зло само боится его. Боится расплаты, боится смерти.

А еще он знал, что он не один. Перед ним был целый мир, который он мог облететь за одну ночь, не раскрывая глаз (доктор-таки сделал ему добро, сам того не желая). И в этом мире живет девушка, которая страдает несравнимо больше, чем он: ведь даже родившись слепым, человек прекрасно знает, как сильно его обделили.