Страница 20 из 23
- Если руки дрожат, фигово… - согласилась Ирма. - А солистка хорошо кушает… С аппетитом. Это и без бинокля видно.
- Что? – не понял адмирал. – Да ничего. Я же Вам говорила, ходите лучше с театральным биноклем, будет все тип-топ.
-Да нет уж, - возразил Ирме адмирал, - теперь буду знать, как тяжело – легко танцевать. Сам сегодня видел, в ваш бинокль! Оценил. – И со вздохом откусил сразу половину бутерброда с копченой белугой – Бутерброды просто царские, нигде таких нет, только во Дворце Съездов. И пирожные здесь замечательные! Я, пожалуй, с собой возьму…
Вика кусала губы, пытаясь удержаться от смеха. Ирма улыбнулась адмиралу своей «коронной» улыбкой, и Вика поняла, что сейчас она его «сделает».
- Это Вы правильно сказали, – согласилась с адмиралом Ирма. - Одни вкалывают, а другие в креслах сидят, пирожные дожевывают… Ценители!
Адмирал перестал жевать и зашелся смехом. И сразу же подавился пирожным и закашлялся. – Да Вы ешьте, ешьте, - спохватилась Ирма, - это я так, к слову… В смысле, что даже неудобно как-то сидеть и пялиться! – выкрутилась Ирма. И тут Вика не выдержала…
- Неудобно ей! А кто фуэте считал? Кто говорил, что солистка халтурит, а зрители антракта ждут, бутерброды жрать с крюшоном, так зачем артистам выкладываться? Критик недоделанный! – налетела на подругу Вика. – А кто в Малом театре воблу в ложе чистил? Там – удобно было?!
- Я шкурки на пол не бросала, я из программки кулечек сделала,- оправдывалась Ирма.
- А пахло на всю ложу… Мы с тобой трескали, а народ слюной исходил.
- Так спектакль три с половиной часа шел, «Сирано де Бержерак»! Без воблы его не высидеть – пожаловалась Ирма. А адмирал, о котором подруги благополучно забыли «в пылу схватки», безудержно хохотал, вытирая выступившие от смеха слезы… - «Теперь буду знать: на «Сирано де Бержерака» надо брать воблу, а на «Дон Кихота» - 36-кратный бинокль. Век живи – век учись!»
Вика тогда досыта насмотрелась на танцоров в «адмиральский» бинокль… Результат был печальный (по определению Ирмы): Вика по уши влюбилась в солиста! Ирма пыталась ее «образумить» (в том смысле что на нем свет клином не сошелся, солистов как собак нерезаных, а Вике все равно «не светит», она с ним даже не встретится), но Вику, что называется, заклинило.
Чтобы хоть как-то соответствовать своему идеалу, она даже попробовала сделать арабеск: долго разминалась, потом встала перед зеркалом – и… раздался звон битого стекла! На трюмо не осталось ни одной целой вазочки, ни одного флакончика духов: Вика одним махом смела все...
«Попробуй статические позы, посоветовала подруге Ирма. – И места немного надо, и не разобьешь ничего… Или ты уже все перебила? С чего тебя так разнимает? Зачем тебе это?». «Статическая поза – это когда стоишь и ничего не делаешь? - догадалась умненькая Вика, и Ирма кивнула. «Так это любой дурак сумеет!». Ирма снова кивнула, соглашаясь, и Вика заподозрила неладное…
Стоять в статической позе оказалось трудно: у Вики ныли все мышцы («Так и должно быть, ведь они же работают», объяснила Ирма) и «отламывалась» спина («Ну и пусть отламывается, а ты стой прямо!»), а еще надо было держать равновесие («А ты глазами не води, смотри все время в одну точку»).
- Я так больше не могу! Я лучше другое… Ты мне другое что-нибудь покажи, – ныла Вика. Ирма пожала плечами: «Ты все равно не будешь делать». И принесла Вике учебник с упражнениями. К радости Вики, упражнения оказались несложными. Делать их в учебнике рекомендовалось «до полной усталости», затем повторить еще раз. Вика не поняла: если до полной усталости, то как же – повторить? – «Я же говорила, не будешь», - только и сказала Ирма.
И Вика взялась за учебник всерьез. «Несложные» упражнения, которые предлагал учебник по хореографии, получались у нее с трудом. «Сидя на полу с прямой спиной без опоры рук, поднять прямые ноги вверх, - читала Вика, - и держать до полной усталости». У Вики полная усталость наступала прежде, чем ей удавалось оторвать ноги от пола…
- Зато удобно, говорила Ирма. – И ноги работают, и руки, и пресс, и спинные мышцы. Сиди – и ничего не делай!
- Сиди! Да я сесть не могу! – злилась Вика. – Ну, если сидеть не можешь, тогда стой! –меняла Ирма «пыточное орудие».
Вика покорно стояла на одной ноге, героически пытаясь держать равновесие, но у нее не получалось: Вику качало из стороны в сторону, словно в комнате дул шквалистый ветер, а Ирма сидела на диване и ела пирожное, откусывая крошечные кусочки и прикрыв от удовольствия глаза. И издевалась: «А где у нас вторая нога, почему опустила? Подними. И стой прямо. Что ты мотаешься, как тряпка на ветру! Что, Викусик, штормит?» - «Штормит», - соглашалась Вика. Через месяц она излечилась от своей влюбленности. Не иначе, упражнения помогли…