Хочу тебя ещё

— Верните мне каникулы, — прохныкала я, сидя за столом на кухне.

— Ну уж нет, ещё такие две недели я не переживу, — смеясь, сказала мама.

Ну, она сама виновата. Она заставила меня встречать Новый год с её друзьями, а мне, конечно же, потом пришлось мстить за это. Намазывание лица зубной пастой, добавление гуаши в шампунь, обсыпание её мокрого тела мукой и прочие небольшие шалости, за которые мне приходилось выслушивать лекции. Один раз, после того, как я «случайно» сварила вместо супа её нижнее белье, она меня чуть из дома не выгнала. Зато теперь я могу быть спокойна, мне больше не придётся ходить в гости к маминым друзьям.

— Ну ты сама виновата, — сказала я и улыбнулась. 

— Ешь давай, а то я тебе тоже могу устроить войну.

— Так, женщина, давайте без угроз, — я подняла руки в жесте «сдаюсь».

— Тебя довести до школы? — спросила мама, заваривая себе кофе.

— Нет, я хочу прогуляться, — она перестала мешать сахар в кружке и на минуту застыла, не двигаясь. 

— Кто ты? — мама подозрительно посмотрела на меня, — и где моя ленивая дочь? 

— Эй, я не ленивая, я же в школу хочу ножками пойти, а не на машине, — я надула губы, пытаясь выглядеть обиженной.

— Это меня и пугает.

— Ты ранила мою душу, я уйду от тебя в свою комнату, — эмоционально сказала я, держась за сердце.

Зимние каникулы — двухнедельный отпуск от школы, который почему-то быстро кончается. Сегодня уже пятнадцатое января, хотя вроде ещё вчера я закатывала маме истерику, что не хочу праздновать Новый год в компании Семенцовых.

Заглянув в шкаф, я столкнулась с главной проблемой человечества — куча одежды, а надеть нечего. Простояв минут десять напротив полок, я всё-таки вытащила вещи для похода в школу. Синие джинсы и белая рубашка, да, за джинсы меня, конечно, не погладят по головке, но рубашка хоть немного поможет мне. Расчесав волосы, я решила оставить их распущенными и прямыми, хотя обычно подкручивала концы. Немного макияжа и всё. Я готова покорять этот мир. Ну, или хотя бы отмучаться один день в школе.

— Мам, — выкрикнула я из своей комнаты, но не получила ответа. Побродив по комнатам, я ее не нашла. Уже уехала значит, а я что-то уже не хочу тащиться в школу пешком. Чёрт, надо было сразу соглашаться.

Итак, привет автобусным остановкам, это снова я. Проторчав пятнадцать минут и попрыгав как пингвин с одной ноги на другую, я всё-таки дождалась своего автобуса. Но мне пришлось стоять, так как все сидения были заняты. Утром я проснулась с мыслью, что сегодня замечательный день, но сейчас, ехав в ад на этом старом жёлтом корыте, моё хорошее настроение улетучивалось.

В школу я не шла, а бежала, всё-таки минус шесть градусов — это стимул для утренних пробежек. Сняв верхнюю одежду в гардеробной, я пошла к расписанию. Чёрт, алгебра. Ненавижу алгебру, и вообще, точные науки — это не моё.

В коридорах было полно народу. В кабинете тоже были почти все. Даже Алиса уже сидела за нашей партой.

— Привет, — я дала ей «пятюню» в знак приветствия. 

— Ты чего-то сегодня поздно, — сказала она, пропуская меня на место возле окна.

— На автобусе добиралась просто.

В кабинет вошел Кастильский, держа за руку ещё одну мою одноклассницу. Чёрт, он что, тут всех решил поиметь? 

После той ночи, когда мы с ним занимались сексом, прошло уже три недели. Уходя из его дома, я представляла себе, как он будет кричать, что я не восприняла это всё всерьёз, будет пытаться помириться со мной и объяснять всё насчет его невесты, но нет, этого ничего не было. Одновременно меня это и удивило и ранило. Это означает, что я вошла в список его «девочек на ночь», раз он потом даже не пытался со мной поговорить. 

— Он пожирает тебя глазами, — прошептала Алиса, когда он проходил мимо.

— Пофиг, — отмахнулась я от нее.

— Мне-то не гони, — Нестерова закатила глаза, — а я сразу говорила, что тебе надо было его выслушать, возможно, не мучились бы так.

— Не знаю, как он, а я уж точно не мучаюсь. 

— Ну да, ну да.

В класс зашла учительница, тем самым спасая меня от этого разговора. Я пытаюсь забыть Артёма, но очень тяжело это делать, когда он прожигает глазами мою спину, лучшая подруга всё время спрашивает о нём, и в коридорах вечно слышишь о его новых выходках. Все вокруг говорят о нем, чёрт, он учится здесь полгода, но его знают практически все. Даже учителя ставят его в пример. Да, конечно же, Тёмочка и в учёбе преуспел. Я не заметила, как сломала карандаш. И похоже очень громко сломала, так как все посмотрели на меня.

— Меньшикова, вы зачем карандаши ломаете? — спросила у меня учительница.

— Простите, Татьяна Васильевна, нервы что-то шалят, — сказала я, пытаясь успокоиться.

— Может, пройдете к доске? Возможно, она снимет ваши нервы? — ага, конечно, всю жизнь мечтала снимать стресс примерами, — И вообще, что-то я давно вас не вызывала, надо проверить ваши знания, Софья.

Я встала из-за стола, Алиса грустно посмотрела на меня. Это хорошо, что я все каникулы занималась, таким способом пытаясь освободить свои мысли от одного идиота. Так, что тут у нас: логарифмическая функция. Херня полная, которая никогда мне не пригодится, но я всё-таки могу ее решить. Закончила я ближе к концу урока, решение оказалось правильным, плюс ещё и моё объяснение каждому действию, а-ля, пятёрка у меня в кармане, точнее в школьном журнале.

— Как ты решила это всё? — спросила Алиса, когда мы выходили из кабинета. 

— Я этот пример в учебнике ЕГЭ решала, вот и запомнила, — сказала я, и была одарена взглядом «ты дура?», — Не смотри на меня так, кстати, какой у нас урок?

— Физкультура, хоть посидим нормально.

— Физкультура — это хорошо, — хоть что—то хорошее, можно отдохнуть от алгебры, пока парни будут корячиться.

— Софа, — я обернулась на голос кричащего. Это оказался Паша Флоров, кстати, тоже мой одноклассник.

— Алис, иди, я догоню, — я остановилась, дожидаясь, когда Флоров подойдет ко мне и объяснит, что ему надо, — Ты что-то хотел?

— Да, я, в общем, — он поднял руку и почесал затылок, смущается, что ли? — ну, у меня билеты есть в кино, ты не хочешь вечером прогуляться? Ну если не хочешь, то так и скажи, я же понимаю, у тебя могут быть дела..., — он стал нести всякую чушь, а я удивлялась. Никогда раньше не замечала, что могу нравиться ему. В нашу сторону приближался Кастильский, внимательно осматривая нас, при этом чуть сжимая кулаки. Ого, ревность, серьёзно?

— Знаешь, я, наверное, смогу сегодня сходить с тобой в кино, — сказала я так, чтобы Артём мог меня услышать. Ух, у него от злости даже жилка на шее появилась. 

— Правда? — Паша посмотрел на меня, как будто не верил, что я сейчас сказала, — Ай, блин, — Кастильский намеренно задел его плечом. 

— Не стойте на проходе, — шипя, сказал Тёма.

— А ты поаккуратнее ходи, — крикнула я ему вдогонку.

— За паренька своего решила вступиться? — он остановился и посмотрел на меня. Проходящие мимо ученики стали обращать на нас внимание. Что ж, привет новым сплетням.

— Тебе-то что? Я просто попросила впредь быть поаккуратнее, вроде бы ничего тяжелого, — он посмотрел на меня своим равнодушным взглядом и пошел дальше.

— Да мне не больно совсем, не надо было с ним препираться, — подал голос Паша.

— Не обращай внимания, пошли на урок, надо ещё переодеться успеть, — я улыбнулась ему, в ответ получив улыбку в сто раз больше. М-да, это не моё, точно. Ну, если что вечером откажусь. 

Переодевшись в серые спортивные штаны и оранжевую борцовку, я вышла в спортзал. Да, девочки могли не заниматься, но были обязаны сидеть в форме на скамейке, таковы правила нашего физрука.

— Так, парни, начинайте разминку, а затем в футбол, Кастильский ведёт, — сказал Александр Владимирович, — Я за журналом схожу пока что.

И так, свобода. Удобно усевшись на лавочке, я стала покорять просторы VK. Прошло минут десять, когда я решила всё же посмотреть, чем заняты мои одноклассники. И именно в эту минуту Кастильский ударил по мячу со всей дури и попал в лицо Флорова. Шумный выдох и Паша сгибается, в попытке облокотиться на пол. Я подбежала к нему одна из самых первых.

— Ты как? — обеспокоенно спросила я, — Куда он попал?

— Кажется, у меня сломан нос, — сказал он, пытаясь остановить кровь. Пока ему пытались оказать первую помощь, я подбежала к Артёму.

— Ты что творишь, придурок? — накричала я на него.

— Это случайно вышло, — как ни в чём не бывало ответил он.

— Кастильский, ты дебил, или...дебил? Я видела, как ты замахнулся в него. Тебе что, больше делать нечего? Ты чего его задеваешь вечно? — не прекращала я орать на него.

— А не пошла бы ты нахуй со своим Флоровым, больно мне нужен твой паренёк, — он повысил на меня голос, я готова была его убить.

— Что здесь происходит? — спросил физрук, — Флоров, в медпункт быстро. Кастильский, Меньшикова, после шестого урока ко мне в кабинет, там будете выяснять свои отношения. А сейчас, будьте добры, дайте мне продолжить урок.

Я прошла обратно на лавочку, в мыслях планируя разные способы убийства Кастильского. Просидев пятнадцать минут, я отпросилась выйти. Возле гардеробной сидел Флоров. Он держал ватку возле носа и пытался надеть куртку.

— Ты домой? — спросила я, подойдя к нему ближе. 

— Да, отпустили вот, — он попытался мне улыбнуться, но из-за его носа это было не очень удачно.

— Ты прости за это, — я показала рукой на его лицо, — Это он из-за меня разозлился, точнее из—за кино.

— Да, я понял, с тобой опасно дружить, Софа, — сказал он, — Наверное, сегодня не получится встретиться, да и вообще, мне будет безопаснее вдали от тебя, прости, — и он ушёл.

Теперь я ненавижу Кастильского еще больше. Из-за него меня теперь парни боятся, дожили. До звонка осталось пять минут, поэтому я сразу пошла в раздевалку, переодеваться в обычную одежду. 

***

После всех уроков мне пришлось тащиться в кабинет к физруку. Тёма уже сидел в спортзале на лавочке, облокотившись на стену.

— Его нет в кабинете, можешь даже не смотреть, — но мне плевать на то, что он говорит. Поэтому я зашла в этот очень маленький кабинет, больше похожий на подсобку по размерам, и решила подождать здесь. 

— И чего это мы тут сидим? — спросил он, входя сюда.

— Тебе какое дело? 

— Не дерзи мне, — прошипел он, но это не единственное, что я услышала. Кто повернул ключ в замке, нет, нас не могли закрыть. Я подбежала к двери, но она была уже заперта.

— Это что за шутки такие? — прокричала я, — Откройте немедленно. 

— Не смотри так на меня, — сказал Артём, когда я обернулась к нему, — Я удивлен не меньше твоего. 

— Если это окажется твоих рук дело, то я тебя расчленю, — грозно сказала я, садясь на кресло.

— Ух, меня заводит такой тон.

— Придурок, — я закатила глаза. 

— У тебя телефон с собой? — спросил он.

— Нет, он в сумке, а сумка в раздевалке. А твой где? 

— На лавочке остался, — сказал он и ударился головой об стену, — Главное, чтоб его не сперли. 

Мы просидели десять минут в тишине, думая о своём. Я, например, думала о том, что всё это подозрительно выглядит. Я и Артём, вдвоём, в кабинете физрука, заперты, нет телефонов, не можем выбраться. Это по любому построено, осталось узнать кем. Конечно же, я думаю, что он сам всё подстроил, определенно. Чёрт, значит, ему это зачем-то надо. В голову полезли не самые хорошие картинки. Надо срочно отсюда выбираться. 

— Эй, откройте, есть там кто, — я начала стучать по двери, чувствуя на себе его взгляд. 

— Да нет там никого, надо ждать физрука, — сказал Тёма.

— У меня нет времени его ждать.

— На свидание с Пашечкой спешишь? — я услышала эти нотки раздражения в его голосе.

— Даже если и так, тебе какое дело? — подняв одну бровь, я уставилась на него.

— Мне? Никакого. — на минуту в помещение повисла тишина, потом стук об дверь и его тело очень близко к моему, — Кроме того, что ты всё ещё моя, и не должна заставлять меня ревновать, — прошипел он мне на ухо.

— Я не твоя девушка, — мои попытки оттолкнуть его были провалены, — и не тебе указывать что мне делать.

— Как же меня бесит твоё упорство, — уже более спокойно произнес он, одаривая мою шею своим дыханием, — хочется выбить из тебя всю эту дурь. 

— Из себя выбей, — сказала я.

— Мы бы сейчас могли быть вместе, неужели так тяжело меня выслушать? 

— А что, если я не хочу быть с тобой? — спросила я, ещё раз пытаясь оттолкнуть его. 

— Ахах, ты думаешь, я в это поверю? — он прикусил мне мочку уха и прошептал, — Ты зависима от меня так же, как и я от тебя. Нам надо быть вместе, понимаешь?

— Нет, — у меня получилось отойти от него, я присела на стол, — почему ты не пришел ко мне после той ночи? Я думала, что ты захочешь поговорить об этом.

— Я устал, — он присел, опираясь спиной на дверь, — устал бороться за нас, и видеть, что тебе это не нужно. Устал выпрашивать тебя выслушать меня. Устал от этого всего. Почему ты не даешь мне всё объяснить? — спросил он.

— А зачем? Уже поздно, ничего не вернуть.

— Я не понимаю тебя, — он подорвался и подошел ко мне, — Я же вижу, что небезразличен тебе до сих пор, так почему ты не дашь мне шанс?

— У тебя есть невеста, — шёпотом сказала я.

— Малыш, пойми же ты наконец, всё совсем не так, как ты думаешь, — он хотел мне всё объяснить, и я готова была выслушать его, но дверь начали открывать и единственная мысль, которая была в моей голове: «беги».