Хочу тебя ещё

— Софа, просыпайся.

— Ну еще пять минуточек, — простонала я в подушку.

— Если ты успеешь собраться за полчаса, то я довезу тебя до школы, — сказала мама, сдёргивая с меня одеяло.

— А если не успею? — открыла один глаз я.

— Автобус тебе в помощь.

— Ладно, встаю.

Я потянулась на кровати и подошла к окну. Снег. Там шел снег. Сегодня девятнадцатое декабря, а за окном снег. 

— Мама, — крича, кинулась я на неё, — Там снег, — я не прекращала радостно пищать, при этом, не забывая прыгать, — Там снег, я люблю снег, мама, снег.

— Успокойся и отцепись от меня, — смеясь, сказала она, — Иди умываться, я хлопья тебе насыплю.

— Снег там, — прокричала я ещё раз и пошла в ванную.

Вчера я думала, что сегодня будет худший день, но пока что он идёт хорошо. Я знаю, самое худшее начнётся в школе. Ну, а сейчас я буду радоваться прелестям зимы. Я посмотрела на себя в зеркало, ну, чёрт, лучше бы я этого не делала. Запутанные волосы, слой вчерашней косметики на лице и опухшие от слёз глаза. Тщательно умывшись, я начала расчесывать свои космы. Это было тяжело, но я сделала это.

В комнате я приготовила чёрные зауженные штаны и синюю тёплую кофту с белым воротником, а потом спустилась к маме на кухню.

— А чего это ты так поздно на работу? — спросила я. Обычно, просыпаясь в половину восьмого утра, маму дома я уже не заставала.

— У меня сегодня выходной, я не на работу поеду, — заваривая себе кофе, сказала она.

— А куда? 

— По магазинам надо прокатиться, продукты купить, да платье надо присмотреть. 

— Какое платье? — уставилась я на неё.

— Я не говорила? Ах да, с этими парнями твоими совсем вылетело из головы, — соврала она, оттягивает разговор значит, — Нас на новый год пригласили к Семенцовым, и да, ты едешь, — ну чёрт, блин. 

Семенцовы — это друзья мамы, в целом они люди не плохие, но вот их дети, суки ещё те. С их дочкой — Ларисой — я раньше общалась, потом она зазналась, стала фифой такой, бр-р. А её брат — Вова — всегда был невыносимым мажором. Ну бюджет семьи сделал своё дело, сами же родители так сильно обожают своих деток, что не замечают всех этих выебонов.

— Мам, я не поеду, — прохныкала я.

— Поедешь, я сказала, и всё, это не обсуждается, — сказала, как отрезала, — Давай доедай и дуй собираться. 

Ну вот, началось худшее. Ладно, у меня есть еще почти две недели, чтобы переубедить ее. Я поставила тарелку в раковину и поплелась в свою комнату, не забыв зло взглянуть на маму.

Надев приготовленные вещи, я достала косметичку. Мне нужно хорошо выглядеть, так как тема нашего расставания с Кастильским сейчас будет в школе самая обсуждаемая, и мне придется терпеть взгляды школьников. 

Я замазала мешки под глазами, подвела тоненькие стрелки и тушью придала объём ресницам. Затем подчеркнула скулы румянами и накрасила губы матовой помадой. Так намного лучше. Немного подкрутив кончики волос, я побрызгала их лаком. Теперь я не похожа на ту, которая ревела три дня подряд. Написав смс Алисе, что меня довезёт мама, я пошла в коридор. 

Мама тоже выходила из комнаты. Джинсы, свитер, укладка, макияж — все это было идеально. Она любит следить за собой, поэтому все чаще всего думают, что мы сестры, а не мать с дочкой. 

— Поехали? — спросила она.

— Да, — сказала я, надев пальто и обув чёрные ботильоны на танкетке. 

На улице стояла тишина, снег не прекращал идти, поэтому дорогу уже немного замело. Пока мама разогревала машину, я включила на автомагнитоле музыку. Через двадцать минут мы были уже у школьного крыльца. Ни одной живой души на нём не было, ну да, холодно же.

— Спасибо, — сказала я.

— Удачи.

Что ж, ну вот и закончился рай. Здравствуй, ад, удиви меня. Я зашла в здание школы, в главном коридоре было много людей, поэтому быстро посмотрев на расписание, я поднялась в кабинет. Сейчас информатика, чёрт, нашли же, когда закончить ремонт. 

В классе уже было человек десять: мадам-Катрин и её свита, пару парней-дебилов и учительница. Артёма не было, Алисы тоже. Так, не думай даже об Артёме. Поздоровавшись с Катей, я села за свою парту и залезла в ВК.

Через минуты три я услышала такой разговор со стороны свиты Кати:

— Катерин, а правда, что Кастильский бросил Софу? — спросила одна мымра.

— Конечно, правда, — ответила другая мымра, не дав и слово сказать Чернышевой.

— Он вроде не сильно и парится, Алла мне сегодня написала, что переспала с ним, и теперь они вроде вместе, — сказала третья мымра. Ого, так даже.

— А я думала, что у них с Меньшиковой всё серьезно, — прощебетала первая мымра.

— Захлопнулись быстро, — о, а это уже Катрин.

Алиса пришла за минуту до звонка, светится вся, наверное, с Денисом была. Она посмотрела на меня взглядом "потом-расскажу-чего-пялишься". Учитель объясняла какую-то тему про компьютер и его функции, когда её перебил стук в дверь. В кабинет за шёл Кастильский, обнимая, как я поняла, ту самую Аллу. По классу прошел гул, и, конечно же, все посмотрели на меня. А я что? Я решила тоже очень удивиться, как и все. 

— Извините, можно сесть на место? — спросил Артём, не отпуская эту. Чёрт, а как же невеста?

— Кастильский, девочку отпустите сначала, — ехидно сказала учительница. 

— Так я и не держу её, она сама прилипла ко мне, — сказал он и отошел от нее на два шага. 

— Что? — запищала Алла, она вроде недавно у нас учится, с начала года, поэтому я с ней как-то ещё не общалась, тем более она сразу в свиту к Катерине записалась. — В смысле прилипла? Мы вообще-то встречаемся!

— Нет, — невозмутимо ответил Артём, — Можно я пройду? — это уже к учителю обращение.

— Садитесь, и все разборки после урока. Сейчас вернёмся к теме.

Но к ней никто возвращаться не хотел. Все стали обсуждать произошедшее. Как я услышала от двух одноклассниц-сплетниц, которые бессмертные, похоже, раз открыто обсуждают меня, оказывается, Кастильский бросил меня, потому что я ему изменила, он напился в клубе, его кто-то видел из парней, там же встретился с Аллой, провёл ночь с ней, она начала мечтать об отношениях, а он тут ее при всех бросил. М-да, Кастильский то, загулял. Это тот, кто мне два месяца в любви клялся, это тот, у кого невеста в Питере.

Я не могла больше сидеть в этом кабинете, возле этой двери мы с ним целовались, а сейчас он сидит и прожигает своими глазами мою спину. Мне пришло смс на телефон, оповещение которого, наверное, услышали все. Это мой шанс. Я сделала вид, что читаю что-то ужасное, на самом деле, у меня задолженность на счету пятьдесят три рубля, но не важно, я подняла руку и попросилась выйти, как только получила согласие, выбежала, как ненормальная. Дам волю сплетням.

Побродив минут десять по коридору, я решила всё-таки вернуться в кабинет. До звонка всё равно осталось немного. В классе всё так же шумели сплетни, Алла плакала на задних партах, девочки успокаивали ее, одна Катя, кажется, хотела всадить ей нож в шею. Она посмотрела извиняющим взглядом на меня, я ей улыбнулась. Кастильский всё это время, пока я шла от двери до парты, смотрел на меня. Чего пялишься, мудак?

— Всё нормально? — спросила Алиса, когда я села. А Артёмка-то уши навострил, чувствую, что слушает. Хм, поиграем. 

— Нет, там, просто, — я сделала голос, будто вот-вот заплачу. 

— Что случилось? — обеспокоенно спросила Алиса.

— Да расслабься, с парнем познакомилась недавно, вот сейчас разговаривали по телефону, — стук об парту, я не повернулась, зато Алиса это сделала. Кастильский собрал свои вещи и вылетел из класса.

— Артём, вы куда пошли? Я на вас докладную напишу, — кричала учительница.

— Злишь его? — улыбаясь, спросила Алиска.

— Я? Нет. Никогда, ты что?

— Дураки вы, любите же друг друга, может, там с этой невестой всё не так, как кажется. 

— Алис, я не хочу об этом разговаривать. 

— А нервы ему трепать хочешь?

— Да, он же мне трепал, теперь моя очередь.

— Ду-ра-ки, — по слогам проговорила Алиса и отвернулась. 

***

вечер этого же дня

Я собиралась на танцы. Мама опять решила меня подвезти, подлизывается из-за Нового года, но пусть даже не надеется, я не пойду в этот дом, к этим людям. 

Кастильский тогда ушёл с концами, на уроках больше не появлялся, надеюсь, на танцы тоже не придёт. Маша подходила ко мне, спрашивала, как я, если вдруг кто из девок не то скажет, сразу ей сказать, она разберется. Кстати, они с Катей понемногу общаются. Никогда бы не подумала, что они смогут стать моими подругами. Хоть что-то полезное сделал Кастильский, благодаря ему у меня две крутые защитницы от его же тёлок, но это не важно.

Как бы я себя не обманывала, Кастильский мне очень нужен. Мне не хватает его объятий, поцелуев. Я скучаю по нашим совместным вечерам, вылазкам в кафе, кино. Он был хорошим парнем, жаль, что не настоящим. Зачем так играть со мной? И почему именно я? Эти вопросы меня волнуют больше всех последнее время.

— Дочь, ты готова? — заглянула в комнату мама.

— Да, сейчас иду, — сказала я, доплетая колосок.

— Я в машине буду.

— Хорошо.

Мне нужно перестать думать о нём, поэтому приходится отвлекать себя более важными делами. Я понабрала кучу дополнительных заданий в школе, начну усерднее готовиться к экзаменам, а то с этими отношениями совсем забыла о своём будущем. Надо сейчас почаще светиться перед директором, чтобы получить целевое направление в ВУЗ. Плюс завтра работа, там можно много литературы полезной найти, которая может помочь мне на ЕГЭ.

Ну, а пока что, по расписанию танцы. Я обула удобные тёплые кроссы, накинула парку и пошла в машину. Всю дорогу мама рассказывала плюсы Нового года в компании Семенцовых. А я в это время мечтала быстрее доехать до школы. Снег уже прекратился, но сугробы за окном были не маленькие. Дороги чистили, из-за этого были небольшие пробки, но мы успели подъехать вовремя.

— Софа, ты меня вообще слушаешь?

— Что? Прости, задумалась, — ответила я маме.

— Позвони, как танцы закончатся, я тебя заберу, а то такая погода, боюсь тебя в автобусы пускать. 

— Хорошо, мам.

Я вышла из машины и пошла в школу. На улице уже было темно, зима же, темнеет раньше. В коридорах было тепло, я повесила куртку в гардеробную и переобула зимние кеды на обычные, подходящие для тренировок.

Алиса была уже в танцзале, да-да, нам выделили зал для репетиций. Правда, он находился на третьем этаже, после всех этих танцев ноги так болят, а еще и спуститься надо. 

Настя и Денис зашли почти сразу после меня.

— Простите, ребят, пробки, — сказал Ден.

— Все тут? Пробежимся по спискам, — Настя начала перекличку. Одной пары не было, как потом выяснилось, они застряли в пробке вдвоём, — Ладно, начнём с разминки.

Разминка для девушек и парней разная. Настя с нами, Денис с парнями. Мы разминаем мышцы ног и рук, поначалу было больно, передвигаться неделями не могли, сейчас уже привыкли. Парни в это время бегают, отжимаются, подтягиваются, в общем, обычный мини-урок физкультуры. 

— Разминка закончена? — спросила Настя у Дениса.

— Да, — я видела, как занервничала моя подруга. Глупая собственница, кстати, Настя знает об их отношениях и совсем не претендует на роль девушки Дена, но Алисе мало этого.

— Тогда разделяемся по парам.

— Насть, — позвал её Заяц, мой партнёр, между прочим. 

— Что?

— А можно мне поменяться с кем-нибудь? — спросил он. Мне послышалось, или что?

— А чем тебя Софа не устраивает? — спросил Денис.

— Привык шалав обходить стороной. 

На минуту в зале повисла тишина. Что он, чёрт возьми, только что сказал? Первые роль открыли подстилки Кати и Маши, сами девочки стояли и смотрели на Максима. Кастильский стоял и улыбался, вот откуда палочка-то подкинута. Он решил меня опозорить? Бога ради, удачи. 

Что ж, после свит очнулась моя подруга. С криками-матами Алиса набросилась на Зайцева, Денис её еле как оттащил. А я всё так же стояла в уголке и смотрела на все происходящее. 

— Что за слова в адрес девочки, Зайцев? — накричала на него Настя.

— Так правдивые слова же, — подал голос Кастильский. Сердце пропустило удар. Я не думала, что он опустится до оскорблений. 

— Что ж ты с шалавой встречался? — спросила я, голос был чуть охрипший, но он услышал меня. 

— Потребности не спят, дают о себе знать, — ответил он. А это больно, слышать, как человек, которого ты любишь, унижает тебя. 

— Видели мы эти потребности, ничего хорошего там не было, так что правая рука вполне тебе сможет помочь, — усмехаясь, ответила я.

Он не успел и слова сказать, как я приблизилась к нему. Я знаю, сейчас все смотрят на нас. Он первый решил устроить этот спектакль, я всего лишь ему помогу. Я положила свою руку ему на торс и начала медленно подниматься к груди, между нашими губами оставалось пару сантиметров, я чувствовала, как сильно билось его сердце под моей рукой, его дыхание было сбивчивым. Ого, да мы возбудились, ну, самое время сломать кайф.

— Один ноль в мою пользу. Ты хочешь ненависти и войны? Ты это получишь, — прошептала я и дала ему пощечину, — шалавы — это твои девушки однодневные, а я не отношусь к ним. Наверное, наши отношения были моей самой большой ошибкой. 

Я выбежала из зала. Я видела удивлённые лица одноклассников и параллели, да, много сплетен я создала этой сценой, да пофиг. Я сообщила маме, что та может меня уже забирать и начала переобуваться обратно. Надев куртку, я вышла на улицу. Решила постоять на крыльце, пока не приедет мама. На улице тишина, ночь, снег опять пошёл.

— Софа, я хотел поговорить, — подбежал ко мне Артём.

— Нам не о чем говорить. 

— Прости меня, — он попытался взять меня за руку, но я спрятала ее в карман. Он стоял на улице в спортивных штанах и футболке, но я не собираюсь проявлять заботу, — прости за это всё, за Макса, я не знаю зачем попросил его об этом, Соф, малышка, я люблю тебя, прости, что не сказал про Аню, там всё не так, как ты думаешь, и за Аллу прости, я знаю, что веду себя, как мудак, пожалуйста, дай мне объяснить всё, — к школе подъехала чёрная иномарка, но это не мамина машина, с неё вышел — что он тут делает? — Вова, сын Семенцовых.

— Соф, я за тобой, — сказал он, поцеловав меня в щёку в знак приветствия. Его совсем не смутил тот факт, что рядом со мной Артём, а если б мы встречались до сих пор? Он бы Вову в порошок стер, — Поехали?

— Это кто? — требовательно спросил Тёма. Что ж, сейчас или никогда. Ты сможешь его отшить, сделать так же больно, как и он делает тебе.

— Это мой парень, Вова, — сказала я, показывая на Семенцова, — А это мой одноклассник Артём, — представила я его. Вова всё понял и вроде решил мне подыграть, слава Богу.

— Он тебя не обижает? — притягивая меня к себе, спросил Вова.

— Нет, — Тёма, не отрываясь, смотрел мне в глаза. Он развернулся и ушёл, не сказав и слова.

Поздравляю, Меньшикова, ты сделала ему больно. Но почему же от этого тебе в сто раз больнее?