Страница 2 из 28
★★★ Костя
Еду в автобусе. До деревни пилить целый час. Настроение паршивое. И что спрашивается я там делать буду? Хах, дояром пойду работать. Хотя, если честно, поступать нужно куда-то, в школе то я на отлично учился, да и для нас детдомовских типа скидки и льготы. Но с профессией я до сих пор не определился.
Воспиталка говорила, что я дурак, потому что ума у меня много, а применить его не могу. Не знаю, может и так. Ладно, отдохну недельку, а там видно будет. Лишь бы родня не достала, а то слетаться стали, как мухи на мёд. Конечно, пол лимона это вам не шутки. А вообще, я бы уехал из этого сраного городишки. Здесь нет ни возможностей, ни интереса, да и один большой торговый центр на весь город. Даже с тёткой там столкнулся. Не хочу никого видеть, лучше уж самому, чем с такой родней.
★★★
Жмурясь от солнечного света, парень вышел из автобуса, вдохнул свежий воздух. «Красота какая!» Вдруг вспомнились слова где-то услышанной старой песни. «На недельку до второго я уеду в Комарово», – запел про себя Костя. На встречу прошла тётка с двумя объёмистыми сумками. Костя подлетел к ней с приветливой улыбкой.
– Здрасте, а вы не подскажите «дом 34» в какую сторону?
– Туда, – тётка выставила вперед руку с пухлыми пальцами и посмотрела, как на умалишённого.
«Чего это она? Хотя какая разница, туда так туда.»
Женщина хотела ещё что-то сказать, открыв рот, но молодой человек поблагодарил и широким шагом двинулся в сторону домов.
Вообще деревенька представляла собой два ряда вполне приличных домиков. Ухоженные палисадники с цветами перед окнами и не менее аккуратные огороды. Дорога само собой пыльная грунтовка, Костины кроссовки быстро покрылись этой серой пылью. Он досадливо посмотрел на свою обувь и вздохнул.
В Ракитино он был всего один раз, лет в семь наверное и конечно дорогу к дому бабушки не помнил. Прабабушка Мария была единственной, которая приняла и полюбила внука. Она даже в детдом пару раз приезжала, сетуя на то, что в её возрасте ей не разрешили опеку. Вот и дом бабуля завещала именно ему, Косте.
Юноша шагал по деревне, вглядываясь в номера домов, с лева четные с права нечётные. «Ага, дом номер тридцать, значит следующий тридцать два и…» Чижов с холодеющим сердцем подбежал к соседнему дому, на котором красовалась табличка тридцать два. А вот тридцать четвёртого дома последнего в ряду не было. Вернее он был, но от него остался чёрный, обугленный остов. Парень подошел к забору своего уже не существующего дома. Покорёженные бревна валялись в саду, а чёрные остатки от стен смутно напоминали то, что должно было стать единственным жильём парня. Костя вцепился в забор не замечая, что пачкает руки в копоти. Он смотрел круглыми от шока глазами и ему захотелось завыть, как раненному на охоте волку.
★★★ Костя.
Это жутко, кажется, что ехал куда-то, а приехал в никуда. И что теперь? Что дальше? Не к тётке Эльзе же идти? О да, та будет рада племянничку, как же пенсия по потере кормильца за все восемь лет. Господи, да что же я всё о деньгах, делать то теперь что!?
★★★
Грудь сдавило словно обручем, Костя попытался глубоко вдохнуть, но получалось плохо. Он открыл небольшой кармашек на сумке и достал ингалятор. Вдох-выдох, ещё раз и ему стало лучше. В последнее время приступы астмы почти не мучили и вот опять. «Переволновался, нельзя было так нервничать.»
Неожиданно сзади подошла какая-то бабушка, низенькая худощавая, со смешной панамой на голове и добрыми глазами.
– Молодой человек, а вы кто? – озабоченно спросила она.
– Я К-костя Чижов, – почему-то заикнулся парень.
– А, то-то я гляжу мне твоё лицо смутно знакомо. Да ты же на папку своего, Володю Чижова очень похож.
– Вы знали моего отца? – удивился Костя.
– А как же, у меня на глазах рос. Мы с твоей прабабушкой смолоду дружили. Ну пойдем в дом, нечего тут стоять. Идём, внучёк, идём, – ласково промолвила старая женщина.
«Внучёк» – это простое слово неожиданным образом согрело сердце и душу. Подхватив с земли сумку, парень поплелся в соседний дом.
Домишка слегка просел и Чижову пришлось немного нагнуть голову, чтобы войти в дом. Росту в Константине было не мало, метр восемьдесят. Он выглядел худощавым и подтянутым, хотя и совсем не спортивным, болезнь мешала заниматься физкультурой. У него были красивые черты лица и миндалевидные серо-голубые глаза. Густые и не послушные, каштановые волосы выглядели так, как будто их только что взъерошили. Бабушка показала, где можно умыться, а сама стала накрывать на стол.
– Можешь меня бабой Нюрой звать. Да и остаться у меня есть где. Куда ты сейчас поедешь? А так глядишь отоспишься, утро вечера как известно мудренее, – ворковала старушка.
Костя посмотрел на простенькую обстановку кухни. Большая русская печь в одном углу, в другом газовая плита с баллоном, неподалёку от неё холодильник. У окна стол, накрытый клеёнчатой скатёркой. В этом окне за красивой тюлью виднелось пепелище. Чижов встал у стола и как завороженный уставился в окно.
– Ох, внучёк, да не смотри ты туда, ещё больше расстроишься. В прошлом году комиссия какая-то приезжала, смотрела пригоден ли дом к жилью. Сказали, что пригоден и уехали. Я тогда уже знала, что дом тебе завещан. А неделю назад гроза сильная была, молния прямо по дому шарахнула, да и вспыхнул он, как свечка. Люди набежали и давай тушить, как назло ещё и дождь не начался, бревна сухие, пока пожарные приехали, он уже горел вовсю. Даже начавшийся ливень его не спас, вот так-то, – Нюра тяжело вздохнула, как будто бы это она понесла утрату.
Еда была по домашнему вкусной. «Это не то, что у нас в столовке готовили. Картошечка с маслом и молодым укропом. Даже в таких малостях видится удивительное.»
Костя наслаждался едой, пока ему как маленькому стелили в комнате постель. Парень мог бы и сам, но хозяйка решительно заявила, что он в доме гость.
Наевшись наконец, прошёл в комнату и обрадовался, что окна выходят не на пожарище. Стол, кровать, шкаф да пару стульев, вот и вся обстановка. Баба Нюра поставила на стол какую-то коробку из под обуви.
– Вот это твоё, – решительно заявила женщина: – Эти родственнички, как Мария померла весь дом вверх дном перерыли. Искали не иначе эту коробку. Только Мария как завещание написала, мне её принесла, сказала, мол, отдай моему внуку, как приедет, именно ему.
Константин нерешительно откинул крышку и удивился:
– Фотографии, и из-за этого стоило дом переворачивать?
– А ты их вынь, – бабушка лукаво улыбнулась.
На дне коробки лежали пожелтевшие треугольники из тетради, фронтовые письма его покойного прадеда. А ещё там были медали и ордена, самые настоящие. Костя с благоговением вынул медаль за отвагу, затем орден славы и отечественной войны первой степени. Руки дрожали, рассматривая военные награды, парень понял зачем гонялась родня. «Такие медальки не мало стоят, если ещё учесть, что они золотые.»
– Мария почему-то считала, что ты их не станешь продавать.
– Конечно нет. Это же память о прадеде. Вы его знали, какой он был? – Чижов стал всё укладывать обратно.
– Весёлый, добрый, на гармошке играл. Маша ведь так и не вышла больше замуж хоть и сватались. Всем говорила, что Мишу любит.
★★★ Костя