Секрет древнего Ордена

– Ясно. – Джек взял новый карандаш и принялся затенять рисунок, над которым всё это время работал. – И как всё прошло? Ты смогла найти вход в здание?

Эмми пристально посмотрела на Джека. Откуда он об этом узнал?

– Да, но не сразу. Ларраби сказал, что забыл попросить кого-то из учеников показать мне вход.

Джек ухмыльнулся.

– Он всегда так говорит. Это испытание. Чтобы выяснить, умеешь ли ты решать проблемы, или что-то в этом роде.

– Но зачем проходить испытание, чтобы вступить в школьный клуб?

– Просто они хотят контролировать тех, кто туда вступает. Это не самый дружелюбный клуб.

– Я это уже поняла, – проворчала Эмми. – Пока я пыталась найти дверь, появился один парень и сделал вид, будто не заметил меня. Кажется, я уже видела его в общей комнате. Наверное, он из Эдмунда.

Джек и Лола переглянулись.

– Тёмные волосы? – спросила Лола.

Эмми кивнула.

– Слишком много геля для волос, модный блейзер и очень высокомерный вид…

Джек пихнул Лолу под столом, и она выругалась.

– Это Бринн, кузен Лолы, – сказал Джек. – В первый год в школе он был моим соседом по комнате. Превратил мою жизнь в ад.

– И что он сделал?

Джек поёрзал на стуле.

– В основном всякие мелкие шалости и глупости.

– Это не были простые глупости, – сказала Лола. – В ту ночь, когда ты…

– Это был несчастный случай, – перебил Джек.

Лола ничего не сказала, но у неё был такой вид, словно она прикусила язык, чтобы смолчать.

Шалости. Глупые шутки. Несчастные случаи. Кажется, все разговоры о латинском клубе сопровождались упоминанием подобных вещей.

– Сейчас Бринн почти оставил меня в покое, – продолжал Джек. – Он слишком боится Лолу.

Эмми подняла брови.

– А что ты сделала?

– Она разбила ему нос и заставила разрыдаться на виду у его друзей.

Эмми рассмеялась.

– Ты правда ударила своего кузена?

– Так ему и надо, – сказала Лола.

– А что сказала твоя мама?

– У меня были огромные неприятности, но в этом нет ничего нового. Но ей было всё равно, что мы кузены. Его отец – сводный брат мамы, но они не очень-то ладят.

– А твой папа? – спросила Эмми.

– Он живёт в Глазго. Родители развелись, когда мне был год.

– Прости.

Лола пожала плечами.

– Могло быть и хуже. – Она взглянула на Джека. Он рассматривал кончики пальцев и сосредоточенно пощипывал их.

– Ты меня имеешь в виду? – Джек не поднял головы. Он улыбнулся, но улыбка была грустной. – Скажем так: я не вписываюсь в модель семьи Голтов. Мои братья соответствуют семейным требованиям намного лучше меня.

– И сколько у тебя братьев? – спросила Эмми.

– Трое. Винсент уже окончил школу и работает у моего отца. Оливер поступит сюда только в следующем году, а Малкольм учится последний год. Наверное, ты видела его в латинском клубе.

Эмми кивнула. Она не была уверена, что ей следует ещё что-то говорить. Кажется, этот разговор был Джеку неприятен.

– В школе есть другие клубы?

– Полно, – ответила Лола. – Джек вступил во все, которые имеют хоть какое-то отношение к искусству, – рисование, скульптура и тому подобная ерунда.

Джек рассмеялся.

– А ты занимаешься такими бесполезными вещами, как гребля и футбол.

– Футбол? – Наконец что-то интересное.

– Да, – сказала Лола. – Я атакующий полузащитник.

Джек фыркнул.

– По-моему, в прошлом году ты восприняла свою функцию атакующего слишком серьёзно.

– А что тогда произошло? – поинтересовалась Эмми.

Лола закатила глаза.

– Ничего особенного.

– Вы говорите о временном отстранении Лолы? – спросила Натали. – Я была на спортивной площадке, когда это случилось. Она ударила одну девочку в самый разгар игры, и её отстранили на большую часть прошлого сезона. Это своего рода школьная легенда.

– Это была не моя вина! – возразила Лола.

– Но ведь ты ударила её по лицу, – заметила Джайя.

– Эта девочка насмехалась над хиджабом Мариам. Она мусульманка и закрывает голову во время игры. Что ещё мне оставалось делать?

– Не знаю, но лично я не стал бы затевать драку на глазах у арбитра, – сказал Джек.

– Эмми, в Америке многие играют в футбол? – спросила Натали.

– Да. Конечно, наша профессиональная лига не пользуется такой известностью, как в других видах спорта, но многие любят футбол.

– Ты должна прийти на нашу игру в субботу, – сказала Натали. – Обычно на матчи собирается вся школа.

Улыбка Эмми исчезла. Наверное, маме не понравится, если она пойдёт на футбольный матч.

– Не знаю. У меня много домашних заданий.

– Кому какое дело до домашних заданий, когда мы играем с Сент-Мэри? – спросила Лола. – В прошлом году мы проиграли им в матче чемпионата Восточной Англии и целых полгода ждали новой игры.

Эмми начала теребить мочку уха. Мама не говорила, что она не может посещать матчи.

– Думаю, я смогу выделить несколько часов.

Остальные продолжали говорить о футболе, но Эмми не слушала. Она барабанила пальцами по столу. Если её мама о чём-то не узнает, то и не рассердится.

Три дня спустя Эмми бросила одежду в стиральную машину и посмотрела на часы. Ей придётся поторопиться, если она хочет успеть перекусить перед началом матча. Она побежала наверх, набросила толстовку и была уже в коридоре, когда что-то привлекло её внимание. Эмми скорчила гримасу. Её тумбочка была завалена домашними заданиями. Наверное, ей следует остаться и сделать хотя бы половину. Благодаря Виктории и её вредной подруге Арабелле Эмми почти всю неделю не могла ничего делать. Они постоянно слушали громкую музыку, а их лак для ногтей пах так ужасно, что Эмми казалось, будто она живёт в школьной химической лаборатории.

Виктория была ужасной, но поиски отца закончились ещё более плачевно. Эмми ничего не удалось выяснить. Всякий раз, оказавшись одна, она брала письмо и шкатулку и внимательно их разглядывала. Если и был какой-то ключ, подсказывающий, для чего нужны эти медальоны или кто послал письмо, она не могла его найти. Эмми не знала, что делать дальше.

Она снова перевела взгляд на стопку домашних заданий. Если бы её мама узнала, что она отправляется на футбольный матч, когда ей надо делать уроки…

Эмми выпрямилась и выбежала за дверь. Мамы всё равно здесь нет, а она вернётся к своим урокам позже.

Эмми ворвалась в зал и начала накладывать на тарелку еду. За соседними столиками было удивительно тихо. Разговоры о несчастном случае уже прекратились, но в комнате всё равно всегда стоял гул голосов. Обычно все старались перекричать друг друга, но сегодня все только перешёптывались. Эмми подняла глаза и раскрыла рот от удивления. Половина присутствующих смотрели на неё. Она почувствовала, как её щёки заливает жар, и уставилась на свой тост. Что она снова сделала не так?

Джек и Лола сидели у двери, и Эмми направилась к ним. Лола подняла голову и чуть не подавилась апельсиновым соком.

– Что это на тебе надето? – с трудом выдавила она.

Эмми осмотрела свою одежду. Голубая толстовка. Джинсы. Старые кроссовки. Разве этого недостаточно для выходных в Уэллсворте?

Джек пристально смотрел на неё, держа в руках вилку, на которой безвольно повисла колбаска.

– Ты. Не можешь. Надеть. Это. Сегодня.

Эмми потянула за край толстовки и села к столу.

– Я думала, в выходные можно не надевать школьную форму.

– Даже школьная форма была бы лучше, – язвительно заметила Лола.

– Но почему…

– Ты надела всё голубое, – объяснил Джек. – А голубой – цвет Сент-Мэри. Ты как будто болеешь за них.

Эмми оглядела зал. На всех учениках были официальные цвета Уэллсворта – зелёный и серый. Она принялась грызть ногти. В этой школе было столько неписаных правил, что ей никогда их не усвоить.

– У меня не осталось ничего зелёного и серого. Я бросила всю одежду в стиральную машину, потому что носила её целую неделю.