Глаза богов

– Ты ошибаешься, – Эссерт успел заметить желание Иввелит бросить очередную глупую насмешку и поспешил продолжить, – я был богом. Всё не так, как ты себе представляешь. Тонкое тело питается силой закона. Да, мы не можем видеть его нить, но влиять – более, чем возможно. Боги оттачивают навыки для сплетения сил и вполне способны контролировать поток энергии своих законов внутри тел. Когда они выходят наружу, возможность направлять нити теряется. Это справедливо для обычных богов. Сильные способны контролировать силу на некотором расстоянии от себя, а могущественные сами превращаются в источник закона и власть над нитью становится почти абсолютной.

– Ты лжёшь, – Иввелит глядела недоверчиво, но в голосе слышалось сомнение. – Здесь было много богов и каждый думал, что восхождение по жемчужному ожерелью лёгкая прогулка. Если они так могучи, почему тогда умирали нелепыми смертями здесь и на входе в третий мир? – дочь Лагуммы говорила и становилась всё увереннее, будто убеждала сама себя. – Было много богов огня, но никто не имел власти над местным пламенем, только свои огоньки выбрасывали из тела.

– Тогда это какая-то другая жизнь… – Эссерт резко замолчал, осознав, что именно сказал. – Нет, это невозможно…

– Говори громче, – дерзко бросила Иввелит. – Мне впервые интересно тебя послушать.

– Только из уважения к Лагумме, – Эссерт огрызнулся, поддаваясь желанию своей звериной стороны. – Этот мир находится внутри Великого Мира. Каким бы особенным он ни был, его законы так или иначе перекликаются с законами снаружи. Нет богов жизни, но есть законы здоровья, радости, прочие – продлевающие существование смертных. Нет и богов смерти – жизнь завершают убийство, лень, ветхость, тлен и подобные законы. Существование силы жизни известно давно, но она является одной из самых базовых – даже слепцы не имели над ней власти. Никому не удалось создать тонкое тело для этой нити и в то же время все боги являются его роднёй из-за чего не могут уловить поток глазами. Видеть эту нить невозможно. Любое живое существо подвержено ей… Если только это не какая-то иная форма жизни, не родственная существам Великого Мира. Поэтому я и говорю, что это невозможно. Даже если артефакт пришёл из Шестого мира, вряд ли в нём обосновались какие-то особенные создания, чуждые Великому миру.

– А что ты вообще знаешь о Шестом мире?

Эссерт встретил пристальный и необычайно серьёзный взгляд Иввелит. Бывшему богу стало от этого не по себе, а бывший зверь желал пошире расправить плечи, показывая свою стать самца.

– Пойдём, я покажу тебе город. Заодно расскажешь мне побольше о «невозможной иной форме жизни».

– Не о чем говорить, – Эссерт раздраженно дернул щекой. Откровенно говоря, о Шестом мире он знал лишь одно – это запретная земля. Никто не мог выяснить его содержимое, а любая попытка прорыва столкнётся с ответной реакцией Дантерро. Армия богов перекрыла все пути в Шестой мир, за исключением дороги возвышения по Драконьему ожерелью. Об этом знают даже те, кто никогда не стремился исследовать нумерованные миры. Из таинственного места нельзя вынести ничего, а всякий сильный, после выхода оттуда становится слабым и едва ли сохраняет рассудок. Эссерт не верил, что кто-то упустит артефакт Шестого мира и позволит ему оказаться в таком незначительном месте, как буфер. Если только у этого Драконьего ожерелья нет скрытой и особенно важной цели существования. Обессиленные демоны и боги, выходящие из Шестого мира, артефакт, вытягивающий энергию жизни… Чем дольше размышлял Эссерт, тем стройнее казалась картина. Факты увязывались один с другим и оттого особенно пугали. Мало приятного видеть, как твоё восприятие мира даёт трещину.

– А ты представь, – Иввелит медленным шагом удалялась от аллеи позора. Бывший бог поспешил догнать дочь благодетеля. – Допустим, что невозможное плюхнулось тебе на голову. Откуда оно могло бы взяться и как его можно использовать? У меня много вопросов, поэтому напряги свой мозг.

– У меня вопросов не меньше! Хватит уже вести себя как… вести себя так. – Эссерт вспылил, но память о благородстве не дала ему высказать всё, что он думает об Иввелит. – Начнём с одежды.

– Хоо? – дочь Лагуммы насмешливо подняла бровь.

Бывший зверь сузил зрачки в тонкие вертикальные щели. Он и без слов понимал, что собиралась сказать Иввелит. Плоские шуточки предсказать несложно. Девушка, казалось, видела его насквозь. Она тут же скорчила фальшиво невинное лицо, будто спрашивала, как он мог ожидать от неё очередную шутку про близость. Такой немой диалог злил Эссерта еще больше.

– Рассказывай. Я устал ничего не понимать об этом мире.

– Какой ты любознательный, – Иввелит снова закатила глаза, а после взяла его под руку. – Не смотри так. Не обязательно спать со слабаком, чтобы передать ему излишки силы. Твой последний путь ведёт Мир демонов, так ведь? Ты же один из самоуверенных болванов, желающих покорить все нумерованные миры…

– Хватит. Одежда. Почему твоя так отличается?

– Всё самое опасное в дикой природе имеет яркие цвета. Слышал о таком? Одежда – перья и мех людей. Я занимаюсь опасной работой – чищу леса, – Эссерт не уловил связи, а Иввелит снова закатила глаза. – Егерь я, понятно? Пользуюсь самым благородным оружием – ловушками. Есть большой риск получить лишнюю силу, поэтому мне положено одеваться ярко. Отцу мой выбор не нравится, но какая разница, если это задержит его среди живых? Аллья ещё безумнее меня. Жена короля выбрала профессию повара-исследователя. Постоянно работать со свежими фруктами, овощами, мясом… Конечно, она увешана камнями, поглощающими силу, но даже так – это слишком опасно. Аллья уважаема всеми без исключения. Как видишь, с одеждой всё просто. Мудрость она вообще не склонна усложнять вещи. Ну, что ещё ты хочешь узнать?

«Это оно, – Эссерт чувствовал, что наконец понял суть драконьего ожерелья. – Пытаться помочь Второму миру – благородно. До тех пор, покая следую закону, есть шанс восстановить своё тонкое тело, а может и сделать его сильнее, лучше, чище, чем прежде.»

Бывший бог чувствовал необходимость помочь жителям Сада зла, а для этого нужно было обсуждать «невозможное». Бывший зверь в это же время наслаждался вниманием здоровой и крепкой самки, как и каплями перетекающей от неё силы.

– Что за странные алебарды? – спросил Эссерт со вздохом. Бывший бог был крайне раздосадован победой своей звериной части. Он собирался задать ещё множество глупых вопросов, прежде чем перейти к действительно важным вещам.

Предвкушение Эссерта разбил пронзительный колокольный звон. Звук тягучей волной разлетался по столице. Иввелит напряглась, вслушиваясь в неровный ритм колокола поменьше. Девушка о чем-то задумалась, прикусив губу.

– Не отставай, – бросила дочь плотника и побежала.

Эссерт рванул следом, но Иввелит неуклонно отрывалась. Кожу покрыли чешуйки. Эссерт резво набрал скорость и стал двигаться в темпе спутницы.

За несколько минут они добрались до края города и огромной стены. Через каждые десять метров из толщи укрепления поднимались столбы с кристаллами диаметром в полметра. Эссерт подпрыгнул, взлетая на самый верх ограждения, испугав стоящих там стражей и горожан с луками.

В нескольких сотнях метров впереди виднелись толпы зверей. Крупные создания, не меньше звериной ипостаси Эссерта в лучшем состоянии, гордо ревели, угрожая людям. Вьющийся вокруг рой тварей поменьше вёл себя тихо, но бывший зверь знал, что они будут действовать с максимальной жестокостью. Те, кто кажутся слабыми, всегда являются самыми опасными зверьми.

Со стен к медленно двигающемуся войску чудовищ улетели сотни стрел. Люди стремились убить тварей там, далеко, до их подхода к стенам города. Мелкие создания как резвая рыба, мелькнули в стороны. Одни спрятались за крупными монстрами, другие, попытались уклониться от стрел, но многие всё равно пали. Одни чудовища походили на зверей-переростков, но некоторые имели сходство с людьми – высокие, со звериными головами и покрытыми шерстью мускулистыми телами.