Страница 203 из 259
В тихий маленький храм неподалеку от дворца, чудом уцелевший во время войны, Несса приходила уже в третий раз. Не то что бы после своего сна об Олеге она сильно уверовала в бога — просто здесь ей становилось немного легче. На время грусть, что в последние дни окутывала ее, словно саван, проходила, и Несса вновь могла дышать и надеяться на то, что все еще будет хорошо: угаснет тоска по дому, утраченной — точнее сказать, безжалостно отнятой у нее любви и надежде, и она еще сможет поверить в то, что жизнь не кончается в тридцать четыре года. Она приходила в храм поздним вечером, когда все молящиеся и старенький священник расходились по домам, и можно было находиться в одиночестве под едва освещенными низкими сводами — никто не помешал бы ей, и она не задела бы никого.
Как обычно, обмакнув пальцы в святую воду и очертив вокруг лица Круг Заступника, Несса прошла в глубину храма к алтарной части, где догорали зажженные во время службы свечи. Никого. Шум вечернего города, который очень быстро оправился от своих потерь, остался за стенами — Нессе казалось, что она одна на свете. Заступник смотрел с иконы сиреневыми глазами ее отца; новодел, подумала Несса, раньше тут наверняка было другое изображение. Протянув руку к вязанке свечей, она выбрала одну и, затеплив от чужой, уже почти догоревшей свечи, аккуратно поставила у алтаря.
— Господи, — сказала Несса по-русски. — Услышь меня.
И замолчала. Она не знала, что можно сказать и о чем попросить. Олег уже был в лучшем мире, а о большем Несса как-то не задумывалась. Может быть, она интуитивно ощущала, что сила, которая на самом деле владеет вселенной, слышит и понимает все ее невысказанные слова и просьбы, все движения души, поэтому и просить не о чем. И Несса стояла возле алтаря, словно погруженная в какой-то странный сон, и молчала. Едва слышно потрескивали, догорая, свечи, и в храме становилось все темнее и спокойнее.
Потом Несса вдруг поняла, что она тут уже не одна, и вздрогнула, словно ее застали за чем-то постыдным. Обернувшись, она увидела Шани — без охраны, в скромном темно-сером сюртуке, он стоял чуть поодаль и внимательно смотрел на нее.
— Прости, — сказал император. — Не хотел тебе помешать.
— Ты не помешал, — вздохнула Несса, обводя лоб Кругом Заступника. — Я уже ухожу.
В последнее время она старательно избегала встреч с ним. Наверно, даже слишком старательно.
— Да не спеши, — Шани взял из вязанки несколько свечей и неторопливо принялся зажигать их у алтаря. — Это хорошее место. Знаешь, иногда мне кажется, что здесь действительно есть Дух.
— Ты веруешь в бога? — спросила Несса: молчать было уже как-то неприлично.
— Ну разумеется не в того, который нарисован здесь, — Шани качнул головой в сторону фрески, — но верую. Всегда есть нечто большее, чем просто законы физики, по которым крутится мир, иначе жизнь, по большому счету, не имеет смысла. А ты?
Несса пожала плечами.
— Я не знаю. Но мне бы очень хотелось.
— Тогда не отвергай Его, — Шани зажег последнюю свечу и обвел лицо Кругом. — И попробуй просто поверить Ему и в то, что все не напрасно.
Несса усмехнулась.
— Это в самом деле так?
Император кивнул.
— В самом деле.
Некоторое время они молчали, потом Несса спросила:
— А где твоя охрана?
Парфен Супесок, придя несколько дней назад на официальную аудиенцию, попросту пал в ноги государя, умоляя того взять телохранителей — служба безопасности имела все основания считать, что жизнь первого лица страны находится в крайней опасности. Шани, который прежде отказывался даже от самой идеи службы личной охраны в мирное время, вдруг с легкостью согласился, несказанно удивив и обрадовав и Супеска, и Артуро — и теперь с ним всюду ходили трое высоченных охранцев, что вызывали ужас одним своим видом: машины убийств, вооруженные до зубов, могли напугать кого угодно. Но теперь он был один, и ничто не говорило о том, что охрана где-то неподалеку.
— Оставил их снаружи. Не очень люблю свидетелей при важных разговорах.
Несса поежилась — такая постановка вопроса ей почему-то не понравилась.
— А у нас важный разговор? — спросила она с максимально возможной наивностью. В последнее время ей стало казаться, что иной раз бывает полезно прикинуться дурочкой.
— Ну, я бы сказал, что да, важный, — сиреневые глаза императора странно блеснули в полумраке; казалось, ему было несколько не по себе, словно он собирался сделать что-то непривычное. Нессе неожиданно подумалось, что она готова ему рот зажать, лишь бы он промолчал. Почему-то ей вдруг стало страшно. Очень страшно.
— Что ж, — промолвила Несса и едва услышала собственные слова: они будто бы доносились сквозь слой ваты. — Раз важный, то давай поговорим…
— Черт побери, — усмехнулся Шани. — Даже неожиданно как-то, никогда такого не говорил. Несса, ты замечательная женщина. Я давно за тобой наблюдаю и понял, что хочу предложить это именно тебе. Выходи за меня замуж.
От удивления Несса застыла и даже, кажется, перестала дышать.
— Я не хочу петь тебе банальности о том, что ты моя последняя любовь и все такое, — продолжал император. — Это глупо. Свое отношение к тебе я покажу делом. Могу уверенно сказать только одно: я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Если ты согласна, то я зову священника, он обвенчает нас прямо здесь.
Несса стояла ни жива, ни мертва. Кровь прилила к вискам, и отхлынула, и снова прилила; Несса чувствовала тяжелый жар во всем теле, какой бывает при жестокой простуде — и в то же время озноб, словно ее швырнули в прорубь. Похоже, ее качнуло, потому что Шани подхватил Нессу под локоть, и именно этот жест стал последней каплей — Несса содрогнулась всем телом и прошептала на выдохе: